Анджей Сапковский - Последнее желание

Король встал, свистнул псам и направился к дверям, раскидывая солому, покрывающую пол комнаты. У дверей обернулся.

— Если получится, ведьмак, награда твоя. Возможно, еще кое-что подброшу, если выкажешь себя хорошо. Конечно, в болтовне относительно женитьбы на принцессе нет ни на грош правды. Надеюсь, ты не думаешь, что я выдам дочь за первого попавшегося проходимца?

— Нет, государь, не думаю.

— Ну и славно. Это доказывает, что ты не глуп.

Фольтест вышел, прикрыв за собой двери. Велерад и вельможа, которые до этого стояли, тут же уселись за стол. Ипат допил наполовину полный кубок короля, заглянул в кувшин, чертыхнулся. Острит, занявший карло короли, глядел на ведьмака исподлобья, поглаживая резные подлокотники. Сегелин, бородач, кивнул Геральту.

— Присаживайтесь, господин ведьмак, присаживайтесь. Сейчас ужин подадут. Так что бы вы хотели узнать? Градоправитель Велерад, я думаю, сказал вам все. Я знаю его, уверен, что он сказал скорее больше, чем меньше.

— Всего несколько вопросов.

— Задавайте.

— Господин градоправитель сказал, что после появления упырицы король призвал многих Посвященных.

— Так оно и есть. Только говорите не «упырица», а «принцесса». Так вам легче будет избежать оговорки при короле... и связанных с нею неприятностей.

— Среди Посвященных был кто-нибудь известный? Знаменитый?

— Такие бывали и тогда, и сейчас. Имен не помню... А вы, господин Острит?

— Не припомню, — сказал вельможа. — Но знаю, что некоторые пользовались славой и признанием. Об этом многие говорили.

— Было ли у них согласие в том, что заклятие можно снять?

— Им далеко было до согласия, — усмехнулся Сегелин. — По любому вопросу. Но такое предположение высказывали. Речь шла о простом, вообще не требующем магических способностей методе, и, как я понял, заключался он в том, чтобы провести ночь, от заката до третьих петухов, в подземелье, рядом с саркофагом.

— Чего уж проще, — фыркнул Велерад.

— Я хотел бы услышать, как выглядит... принцесса.

— Принцесса выглядит как упырь, — рявкнул Велерад, вскакивая со стула. — Как самый что ни на есть упыристый упырь, о каком мне только доводилось слышать? В ее высочестве, королевской доченьке, проклятом ублюдочном ублюдке, четыре локтя роста, она похожа на бочонок из-под пива, а пасть у нее от уха до уха, полная зубов, острых как кинжалы, у нее кроваво-красные зенки и рыжие патлы. Лапищи с когтями как у рыси, свисают до самой земли? Удивительно, как это мы еще не начали посылать ее миниатюры дружественным дворам! Принцессе, чтоб ее чума взяла, уже четырнадцать годков, самое время выдать замуж за какого-нибудь принца!

— Притормозите, градоправитель, — поморщился Острит, поглядывая на дверь. Сегелин слабо улыбнулся.

— Описание весьма красочное и достаточно точное, а именно это вас интересовало, уважаемый ведьмак, верно? Велерад только забыл добавить, что принцесса передвигается с невероятной быстротой и что она гораздо сильнее, чем можно судить по росту и строению. А то, что ей четырнадцать, — факт. Если это имеет значение.

— Имеет, — сказал ведьмак, — А на людей она нападает только в полнолуние?

— Да, — ответил Сегелин. — Если это случается за стенами старого дворца. Во дворце же люди погибали независимо от фазы Луны. Но из дворца она выходит только по полнолуниям, да и то не всегда.

— Был ли хоть один случай нападения днем?

— Нет. Днем — нет.

— Она всегда пожирает жертвы?

Велерад смачно сплюнул на солому.

— А чтоб тебя, Геральт, сейчас же вечерять будем. Тьфу на тебя!

Пожирает, обгладывает, оставляет — по-разному, в зависимости, видать, от настроения. У одного только голову отгрызла, нескольких выпотрошила, а других обгрызла начисто, можно сказать, наголо. Мать ее...

— Осторожнее, Велерад, — прошипел Острит. — Об упырице — что хочешь, но Адду не оскорбляй, потому как при короле-то и сам не отважишься.

— А выжил кто-нибудь из тех, на кого она напала? — спросил ведьмак, казалось, не обратив внимания на вспышку вельможи. Сегелин и Острит переглянулись.

— Да, — сказал бородач. — В самом начале, лет шесть назад, она набросилась на двух солдат, стоявших на страже у склепа. Одному удалось сбежать.

— И позже, — вставил Велерад, — мельник, на которого она напала за городом. Помните?

В комнатку над кордегардией, где поместили ведьмака, мельника привели на другой день поздним вечером. Привел его солдат в плаще с капюшоном. Особых результатов беседа не дала. Мельник был напуган, бормотал и заикался. Гораздо больше ведьмаку сказали его шрамы: у упырицы были внушающие уважение челюсти и действительно очень острые зубы, в том числе непомерно длинные верхние клыки — четыре, по два с каждой стороны. Когти, пожалуй, острее рысиных, хоть и не такие крючковатые. Впрочем, только поэтому мельнику и удалось вырваться.