Вера Камша: Боги помнят

— Это последний бой, друзья! — не поймешь в который раз крикнул оказавшийся рядом Невкр. — Несколько часов, и — все… Победа!

Последний, но как же обидно за тех, кто уже не дожил… Упал Гелитат, и тут же — на него — Гистий. Отшатнулся, ткнулся лицом в трижды проклятый линдейский мрамор Детий. То ли ранен, то ли мертв. Последний бой… Последний! Платить дюжиной своих за одного титана горько, только что поделаешь — здесь по-другому быть не может.

Навстречу прохромал серый кентавр; он припадал на заднюю ногу, как обозная кляча, и то выл в голос, то ругался последними словами. Потом упал на бок, тоже по-лошадиному, и забил ногами. В боку торчал обломок стрелы, рана казалась совсем легкой…

— Не лезть внутрь! Улицы… Пока только улицы! — Другой кентавр, на нем — воин в плаще сотника.

— Только улицы, — подхватывает Арминакт. — В храмы не лезть — змеи… Только жечь!

Змеи! Их Тимезий боялся с детства. Больше стрел и клинков. Больше подползавших к самой деревне крокодилов.

— Гады, — топает ногой Клионт. — Гады прячутся за гадов! Но это же… Это…

— Это титаны! — зло бросает Тимезий, обходя затихшую тушу. Их полусотня вступала в город пятой, а теперь они идут первыми. Была лекавионская фаланга, осталось… Мало осталось, но золотой истукан не будет унижать людей, хватит!

Топот, яростный боевой визг сзади. Отскочить к стене, оттолкнуть дурака Клионта. Ну и что, что свои?! В бою коняги дуреют! Хриплый крик, ругань. Так и есть, кого-то зашиб! Гигантский гнедой кентавр даже не оборачивается на сбитого, заносит копье! Кто-то еще успевает заорать о предательстве.

Арминакт. Теперь еще и Арминакт!.. Гнедая смерть издевательски хохочет и исчезает в очередном отнорке. С крыш свистят стрелы, две находят свою цель…

— Вперед, Лекавион! Этот бой… последний! Вперед!..

Невкр уже без шлема, красный плащ мечется языком еще не вспыхнувшего пламени, зовет, приказывает, умоляет. Те, кто шагает рядом, — почти все чужие… Конец полусотнику, конец полусотне. Конец?! Они с Матреем живы! И мальчишка Клионт жив.

— Вперед, друзья, впе…

Ярость разгоралась с каждой новой потерей, потому они и кинулись на вынырнувшую из дыма блестящую троицу. Тимезий бежал первым, по сторонам не смотрел. Не смотрел и вверх…

— Вверху… зий!!!

— Стой!

Запоздавшее предупреждена заглушил треск валящихся глыб.

Товарищи остались позади, за мигом перекрывшим проулок завалом, но Клионт каким-то чудом проскочил сквозь камнепад и встал рядом. А впереди… Белобрысые. Трое. В своих проклятых панцирях, с гигантскими двухлезвийными секирами. Все преимущества за ними, но твари медлят… Растерялись?!

Чутье выжившего в десятках схваток воина бросило Тимезия к высившимся у золоченой оградки врагам. Копье с тяжелым, чужого металла наконечником змеей скользнуло мимо выставленной вперед секиры и с хрустом проломило панцирь. Скривилось не скрытое полумаской шлема надменное лицо… Точно так же открылся рот у прибитого к стене Арминакта. Точно так же!

Умирающий осел у ног торчащих столбами соплеменников. За плечом торжествующе завопил Клионт, а эти двое… Время Всемогущее — струсили! Швырнули свои секиры, повернулись и огромными шагами понеслись назад, туда, где в просвете между стен виднелась какая-то площадь. И еще что-то большое, с колоннами, на другом ее краю.

Асон даже не успел устать, он только разогрелся. Сначала бой у Хранилища, потом суматошная схватка на Фонтанной площади, несколько стычек с заплутавшими в незнакомых переходах сворами. Перед давешним храмом пришлось отбиваться от пары вконец обнаглевших кентавров, решивших, что справятся с одиноким мечником в ближнем бою. Не справились, конечно…

Пока все шло сносно, то есть сносно для тех, кто думает лишь о деле и живет единым мигом. «Звездные» большего и не хотели. Один Асон к полудню взял дюжины две иклутов, а бой еще даже не выплеснулся к ристалищу.

— Жив? Наших не видел?

Сосед из третьей сотни. Носитель бирюзовой звезды. Был весельчаком. Когда-то.

— Видел. Отходили к водосборникам.

— Сколько?

— Было… было девять!

— Спасибо… А я вот ваших не видел. Порадовать нечем. Как и огорчить.

Храм — нараспашку, наверняка после вчерашнего осталось и вино, и вода, а пить хочется! Всесоздатель, только этого и хочется!

— Проверьте, что там, — чужой десятник, пробегая, устало тычет мечом влево, — а мы — к перешейку! Гоните туда всех. Всех! Хватит тут…

— Клионт, стой! Стой, кому говорят, одному опасно…