Елена Ляпота: Наследник Ярости

— Как скажешь, отец.

Ирвальд почтительно склонил голову, полагая, что вопрос решён. Если отец не желает скорой мести, то так тому и быть.

— Но я позвал тебя не для этого.

В комнате воцарилась тишина. Слышно было, как пищат крысы, сновавшие в щелях скал, как шумят, пробиваясь в камнях, пещерные ручейки. Ирвальду стало не по себе. Как же он сразу не догадался: семья сбудет делить вершины, принадлежавшие Орвиллу. Кому-то придётся занять место в замке усопшего владыки. И Ирвальд, как единственный княжич, тоже имел право на часть.

— Тебе необходимо жениться.

— Что?

Мечты о новых вершинах мгновенно рухнули, так и не успев взлелеять его воображение.

— И чем скорее, тем лучше.

— Но зачем? — Ирвальд действительно не понимал. Он был ещё достаточно молод. А из некоторых соображений, даже чересчур молод, чтобы связывать себя узами брака. Он ведь даже и не думал об этом. Где-то в далёком-предалёком будущем это, возможно, имело бы место случиться, но сейчас это казалось совершенно ненужным.

— Тебе нужны сыновья… А мне — внуки. И тогда я смогу умереть спокойно.

— Ты проживёшь ещё долго, — возразил Ирвальд.

— Не скажи, — взмахнул рукой Мораш, — время летит быстро, и не успеешь оглянуться, как воды Забвения позовут тебя…

— Лет двести у тебя ещё есть, — усмехнулся Ирвальд.

— А у Гор нет.

Мораш не ответил, глядя в пространство перед собой. Но Ирвальду не требовались слова — он и так знал, о чём тот думал.

Синие Горы нуждались в наследниках.

Орвилл погиб, не оставив потомков.

У среднего брата, Авгура, были только дочери — склочные, капризные бестии, вечно враждующие между собой.

Старший брат, Калеш, был бесплоден. Ни одна из двенадцати его жён не смогла зачать, к каким бы снадобьям и заклинаниям он не прибегал.

Ирвальд был единственным наследником Гор. И когда не станет отца и его братьев, Горы могут отойти другой семье.

— Но ведь и ты можешь снова жениться, — заметил Ирвальд, — у тебя могут быть ещё сыновья.

— Я слишком стар, чтобы жениться.

— Вовсе нет.

— Больше не будет никаких жён!

Мораш вскочил со стула и громко хлопнул по подлокотнику.

— Ты женишься, и твоя жена родит наследников.

— Но на ком? — Ирвальд растерянно пожал плечами. У него не было ни одной кандидатуры в невесты. Ни плохой, ни хорошей. Совсем никакой.

— Да на ком угодно!

— Даже на ведьме?

— Нет, это уж слишком…

Мораш прикрыл лицо рукой, отворачиваясь в сторону даже от мысли о новой ведьме в семье. И на то была весомая причина.

После смерти матери у отца были женщины, но он так и не позвал ни одну из них замуж. Он мог иметь ещё сыновей, но не пожелал.

Мораш не хотел детей от разных матерей — уж слишком горьким был предыдущий опыт со старшим братом Ирвальда, Тарром.

Первую жену Мораш похитил из мира людей — уж больно она была хороша, маленькая грибница, промышлявшая грибами в лесу под самыми Горами. Но счастья это не принесло: девушка так и не привыкла к чужому для её сердца мужу, называя за глаза сатаной, а родив первенца, даже не смогла взять его на руки, ужаснувшись синюшному цвету худенького тельца, крохотным клыкам, выпиравшим из морщинистого рта и вовсе нечеловеческим ладошкам с шипами. Спустя несколько часов после родов несчастная выпрыгнула из окна замка, разбившись насмерть.

О маленьком Тарре заботились племянницы Мораша, пока он не взял в жёны Ольжанку, мать Ирвальда.

Поначалу всё было хорошо. Мораш души не чаял в жене из своего мира, которая не противилась ему, не проклинала, отворачиваясь к стенке, а отвечала лаской. Ольжанка была красивее многих ведьм, и это тешило его самолюбие. Красоток в долине можно было сосчитать по пальцам.

Рождению Ирвальда радовались все, особенно Тарр, которому давно хотелось брата. Но у Ольжанки на то были иные планы.

Она хотела, чтобы именно её сын, рождённый из ведьмовского чрева, считался первенцем, а человеческий полукровка был досадной помехой. И тем не менее, ведьма ему улыбалась, оказывая должное владыке уважение. Мораш не сразу понял, что она задумала, а когда очнулся, было уже поздно.

Ольжанка хитро плела паутину раздора, привечая подрастающего Тарра, дразня его своим молодым телом, опаивая дурманом и настраивая против отца. И в один прекрасный день Тарр восстал.

Прокравшись ночью в опочивальню, подросток отсёк локоны князя мечом и сжёг их, полагая, что с волосами уйдёт и сила владыки. Что дальше делать, он не знал, и Ольжанка подговорила его бежать подальше от отцовского гнева. Юный глупец послушался коварную ведьму. Бежал в Горы, а когда разъярённый отец настиг его, прыгнул в водопад Забвения…