Юлия Сергачева - Элемент движения

Брюс перехватил взгляд Никета — живой и испытующий. На этот раз тот не стал делать вид, что ничего не происходит, и мрачно проворчал:

— А говорил, что не маг… Вот потому-то у нас магов сразу раскусывают. Их «страж-львы» вмиг вычисляют.

— Страж-львы?

— Вон те, с гривами. Это еще с землячных времен осталось. Они их ставили, чтобы соперников вычислять. От каменных стражей никому не укрыться, видят насквозь.

Гривастая тварь нейтрально помалкивала, таращась вслед.

— Для травника вы неплохо осведомлены об особенностях техники земляных магов, к тому же инструкции наизусть цитируете…

Никет заметно напрягся, сбившись с шага. Черты его лица затвердели, жестко обозначив все до единой морщины и угрюмую складку у рта. Но уже через мгновение, слегка смягчившись, он снизошел до пояснения:

— Я еще библиотекарь здешний. И архив городской веду, всяких гостей-путников в реестр заношу, — не без намека добавил травник.

Представляться Брюс не спешил, поэтому Никет сердито присовокупил:

— Ты если и вправду маг, так колдовать не вздумай! У нас тут нет строже запрета.

— И кто же это запретит магу делать то, что он захочет? Неужто местный городской совет? — притворно округлив глаза, предположил Брюс.

— Смейся, — вздохнул Никет. — Посмеялись тут уже… Последний, если не ошибаюсь, больше века назад. Звали его Гербор Листяной. Слыхал?

— Тот самый? Но ведь он сгинул на Краю?

— Здесь он сгинул. В городе.

— Не верю.

— Он тоже не верил… Я ж говорю, маги высокомерны. Всюду суют свой нос, думают, все им позволено. Что им какие-то провинциалы-горожане. А тут…

— Что тут?

— Тут их встречают не горожане… Видишь? — Никет ткнул пальцем, указывая на мостовую, где среди стертой чешуи булыжника лежала круглая каменная плита, диаметром в шагов пять. На плите еще сохранились очертания неясного знака.

— Это клеймо земляков. Осталось с довоенных времен. И таких меток по всему городу тысячи. Под печатями спит Зверь. — «Зверь» он произнес едва слышно, с почтительным придыханием.

Что еще за зверь? Брюс опустился на корточки, положив ладонь на лбы булыжников, вымостивших улицу. Камень был теплый и гладкий.

— Э! Ты чего? Перегрелся?

Под мощеной улицей, будто под каменной шкурой дракона, ощущалось мерное, едва различимое содрогание. Не дыхание — скорее ощущение пустоты, обширного, резонирующего пространства, В котором затаилось нечто.

— Не трогай! — Теперь в голосе Никета послышался искренний страх.

Да Брюс и сам отдернул ладонь, едва коснувшись печати. Холодная серая плита гранита обожгла раскаленным металлом. Едва очерченное клеймо, выбитое на ее поверхности, зажглось алым на обратной стороне век, стоило мигнуть от неожиданности.

— Сдурел?! — травник снова сипел, давясь эмоциями, но не решаясь повысить голос. Щеки побагровели от натуги. Шест танцевал, будто живой, в его руках.

Он ведь не мог ничего почувствовать, верно? Так чего так разволновался?..

— Зверь… — пораженно пробормотал Брюс. — Так с войны и спит? А что Гильдия?

— А кому он сдался, этот город на окраине? — Никет отдувался, стирая со лба крупные горошины пота. — Дешевле запечатать вход для случайных магов, чтобы не потревожили чего лишнего, и оставить все как есть.

— Понятно.

— Вот потому магов горожане и не любят. Особенно таких, как ты, — раздраженно буркнул он. — А вдруг разбудят Зверя? Мы-то и сами боимся лишний раз голос повысить. Лошадям тапки надеваем, чтобы копытами не стучали…

Брюс поднял голову, с любопытством глядя на возбужденного собеседника. За его спиной выгнулась над мостовой величавая, в строгой каменной резьбе, триумфальная арка. Изваяния суровых воителей с двух сторон от проема смотрели выжидающе и спокойно, сложив руки на крестовинах мечей. Драконы развели угловатые крылья, венчая свод. Солнце легкими мазками вызолотило изгибы гранита.

…И вот под этим суровым великолепием — лошади в тапках? И багровый с перепугу горожанин?

— Жить-то надо, — словно разгадав ход Брюсовых размышлений, ворчливо буркнул Никет, пряча глаза.

Тут не возразишь.

Гривастые твари, то ли по замыслу прежних обитателей города, то ли по собственной инициативе, таившиеся в самых неожиданных местах, передавали прохожих взглядами, как бусины по слишком свободной нити.

Брюс не сразу заметил странность этого внимания. А когда засек, решил проверить. Сделал вид, что оступился и ругнулся вполголоса.