Юлия Сергачева - Элемент движения

— Нет, Брюс! — вдруг горячо зашептала Элия. — Не надо!

У виска коротко дунуло. Пронесшаяся мимо стрела выщербила стену рядом, оставив белесую язву. Девушка отшатнулась. Брюс зло оскалился, высматривая стрелка.

— Нет! — вдруг тверже и громче повторила Элия. И понеслась по нарастающей, уже непонятно к кому обращаясь: — Не смей! Нет! Нет! НЕТ!!!

Она завизжала так, что Брюс мигом оглох и присел, зажимая уши.

— КАК ВЫ СМЕЕТЕ?! ПРОЧЬ!!! ВОН!!!

В беззвучном городе крик метался, словно огонь, опаляя привыкших к тишине людей и строения, обжигая, пугая, гоня прочь. Толпа шарахнулась в стороны, раздаваясь. В голос завопили изумленные дети, добавляя хаоса. Кто-то упал с перепугу, его едва не затоптали.

Гиппогриф бешено забил крыльями, оседая на задних ногах.

— ВОН!

По круглым печатям на скрещении улиц побежали черные, словно нарисованные тушью трещины. Края одной из печатей дрогнули и принялись расходиться.

— ЗВЕРЬ!

Это стало последней каплей. Кто-то подхватил вопль девушки. Большинство бездумно прыснуло прочь.

Взбудораженный гиппогриф пятился, тряся головой. Желтые круглые глаза таращились ошалело. Элия схватила его под уздцы и прыгнула в седло. Обернулась требовательно:

— Ну?

Брюс едва успел вскочить, как Лако понесся по исковерканной мостовой, брызжа каменной крошкой. Подражая хозяйке, он гневно и громогласно заклекотал.

Беглецов не задерживали. Даже постройки, кажется, торопливо расступались и уклонялись. Дробный стук рассыпался по пустым проулкам. Безъязыкие колокольчики не шевелились.

…Трава перекатывала зеленые волны. По налитому молочной зеленью колосу полз желто-красный жук. Аккуратно полз, молча. Исполненный достоинства от сознания собственной значимости, он никуда не спешил.

— Почему ты помешала мне? — спросил Брюс, глядя, как ветер в невообразимой выси облизывает и заглаживает крутобокое облако.

Элия, валявшаяся на спине рядом, повернула голову. Отвела ворсины травы, что разделяли лица собеседников. Хмыкнула, покусывая стебелек:

— От обещанного древнего зла наверняка было бы трудно избавиться. Увяжется еще следом.

— Ты пожалела их?

— Там были дети.

— Ты испугалась за детей?

— Я… — Лицо ее забавно изменилось. Пушистая метелка щекотала бровь девушки, заставляя ее жмуриться. — Я ничего не боюсь! — Уверенности в ее голосе поубавилось. — Но мне показалось, что это будет слишком… жестоко? У тебя же просто мания к масштабным разрушениям.

— Допустим, и твой визг нанес немало разрушений.

— Это был не визг, а боевой клич!

— В самом деле? А слышен он был точь-в-точь как визг наследной баронессы, опасающейся за свою добродетель. Особенно тот момент, где про «как вы смеете?».

— Ты бы на свое лицо посмотрел, когда они приближались! Словно это ты опасался за свою добродетель!

Лако, хрустя травой, подошел поближе и нагнул клювастую голову. Грива из перьев все еще казалась взъерошенной, но бока уже не вздымались от запаленного дыхания.

— Зачем мы так неслись? Горожане не станут гоняться за нами.

— А те… другие?

Они одновременно встрепенулись, обозревая окрестности.

Рукотворный Межевой хребет с отрогами остался далеко позади, но все еще прыгал по линии горизонта, вычерчивая мягкие зубцы. Вправо и влево расстилалось полотно слегка всхолмленной долины, опушенной жидким кустарником. Впереди сумрачно и сложно синело… То ли низкие горы, то ли высокий лес.

Беглецы в этой пестрой чаше, как на ладони…

— Я должна привести себя в порядок. — Элия поднялась на ноги.

— Не исчезай, — жмурясь, вяло посоветовал Брюс. — Наши разлуки ведут только к неприятностям.

— Я обещаю, что не уеду без предупреждения, — твердо сказала она.

После паузы, глянув краем глаза, Брюс убедился, что девушка пристроилась поодаль, вооружившись зеркальцем и гребнем. Правда, ему показалось, что она не столько расчесывается, сколько напевает, глядя в зеркальце…

Всем бы такую выдержку.

До чего же мягкой здесь кажется земля. Пусть Элия там общается со своим зеркалом подольше…

— Дьенк, ты ведь разбудишь, если что?..

Ответа Брюс так и не расслышал.

— Брюс, проснись, пожалуйста. Мне кажется, это важно.

Если кажется призраку, то что ему посоветовать? Окропиться заговоренной водой?

— Отстань, Дьенк.

— Доброго денечка, — откликнулись в ответ совсем другим голосом.

Брюс подскочил.

Прямо напротив на земле сидел щуплый вихрастый паренек в просторной, давно не стиранной рубахе, подпоясанной плетеным ремнем. Даже на бронзовой от загара физиономии веснушки проступали рыжими бликами.