— Пойдем, — сказал я, протягивая руку. — Нужно идти.
* * *
К тому времени, когда мы поднялись наверх, стало ясно, что Паук снова тонет в пыли. Это было не резкое погружение, как в прошлый раз, а медленное снижение по спирали, напоминающее закручивание в доску шурупа. Одни ноги двигались, другие стояли. И вот, Паук медленно вращался на месте, опускаясь в глубины безбрежного моря Пыли.
— Красиво, правда? — сказала Ясмин, глядя в окно на бескрайние серые просторы.
— Пустынно, — ответил я. — Полагаю, для Служительницы Энтропии, это то же самое что и "красиво".
— Иногда, — кивнула она.
В тишине я смотрел на ее лицо. В тишине она смотрела на истинную пустыню. Я вспомнил, с какой нежностью она отзывалась о Плане Пыли там, в Карцери, и для меня не стало сюрпризом, когда она промолвила:
— Я не пойду с тобой на Небесный Пик.
— Ты остаешься здесь?
— Ненадолго, — кивнула она. — Когда я взглянула и увидела этот покой… — Она склонила голову перед пылью. — Он нужен мне, Бритлин. На время. Это не твоя вина, просто мне надо, чтобы все улеглось… надо понять, что можно оставить в прошлом.
— Ты уверена, что выживешь здесь?
— Я знаю нужные заклинания, — ответила она. — И потом, этот план — мой духовный дом. Он поддержит меня. — Она положила ладонь на стекло и позволила ей медленно соскользнуть вниз. — Где-то там, — сказала она, — у Хранителей Рока есть своя крепость, Цитадель Аллювиус. Там очень тихо и очень спокойно. Однажды я уже обрела в ней свое исцеление.
— Но ведь нет настоящих доказательств, что ты моя сестра, — сказал я ей.
Она улыбнулась и повернулась ко мне.
— Хочешь вычеркнуть меня из семьи?
Я покачал головой.
Она приложила свою прохладную ладонь к моей щеке и, близко наклонившись ко мне, прошептала:
— Если отыщется доказательство, хоть какое-нибудь, приди и найди меня.
— Здесь?
— Здесь или там. Мультивселенная — тесная штука.
Она позволила ладони на мгновение задержаться на моем лице, а затем отвернулась. Взглянув в последний раз в окно, Ясмин улыбнулась и пошла вниз по ближайшему коридору-ноге Паука. Когда я двинулся вслед за ней, она жестом остановила меня.
— Я должна пойти одна, Бритлин. Я выживу там, а ты нет.
— Ты думаешь, что сможешь дойти? Этот план бесконечен, до Цитадели могут быть миллионы миль.
— Этот план — средоточие моей души, — сказала она. — Когда душа пройдет положенный путь, Цитадель появится перед моим взором.
— А если я пройду положенный путь, появишься ли ты перед моим взором?
Она не ответила.
Я остался стоять у окна. Через какое-то время я увидел ее белую фигуру, легко идущую по поверхности пыли. Она не оставляла следов.
Паук продолжал медленно вращаться, врезаясь все глубже и глубже. Ясмин исчезла из вида, и когда Паук сделал полный оборот, моей сестры уже не было.
* * *
— Ты чего там увидел? — промолвил гнусавый голос за моей спиной.
Я с глухим стуком ударился головой об окно. Мне стало так хорошо, что я ударился еще раз.
— Иезекия, — сказал я с гримасой на лице. — Я начинаю верить, что в мультивселенной нет ничего, что может тебя убить.
— Да ты Простак, если так думаешь, — сказал паренек. — Дядюшка Тоби точно меня разорвет, когда узнает, что за мою голову назначена награда. Сколько же я не был дома? Две недели, кажется?
Я повернулся к нему. Мириам стояла рядом и крепко обнимала его за талию. На лице у обоих была улыбка, одновременно застенчивая и самодовольная.
— Чем это вы занимались? — спросил я.
— Ничем, — начал оправдываться Иезекия. — Я еле успел телепортироваться от Риви, и Мириам тут же стала нормальной. Она была так благодарна.
— Благодарна, — повторил я.
— А что, женщине уже и отблагодарить нельзя? — с вызовом сказала Мириам.
— Могли бы и сообщить, что вы в порядке.
— А куда спешить? — ответил Иезекия. — Ведь от Риви один пепел остался? Вы стояли снаружи, так что с вами было все хорошо. Да и Мириам была благодарна.
— Ну, это мы уже уяснили, в каких она была чувствах, — проворчал я. — А мельницы еще у тебя?
— Не-а, я телепортировал их наружу. Пора им снова затеряться в пыли, верно?
— Там им самое место, — кивнул я.
— Вот и я говорю, — вставила Мириам. — Туда им и дорога.
— И все-таки, — продолжил Иезекия, — я был рад избавиться от мельниц, но мне было так плохо из-за Ирэн, и из-за Уны, и Уизла, и всех остальных, а Мириам сказала: Малыш, ты мог бы немного взбодриться…
Парень продолжал болтать без умолку весь путь до Небесного Пика.