Джеймс Гарднер - Король в изгнании

В первый день полета я настолько был рад скорому возвращению домой, что отправился в кафетерий «Ивы» поужинать вместе с командой. Некоторое время спустя мне уже казалось, будто каждая из присутствующих на борту особ женского пола хочет, чтобы я попробовал грибов с Ангодди, или желает узнать, доводилось ли мне слышать поэзию раззахов, а кое-кто из них был не прочь пригласить меня на экскурсию по машинному отделению. Я уже успел забыть о том, насколько устают люди за время долгого рейса, причем не только от работы, но и от общества друг друга. Поэтому стоит появиться новому лицу, как всех охватывает странное неистовство, граничащее с нездоровой страстью. Возможно, мне следовало почувствовать себя польщенным, но подобное внимание к моей персоне лишь повергло меня в ужас: в течение двадцати лет я общался всего лишь с тремя моими коллегами, и сейчас мне было немного не по себе от того, что со мной хотели побеседовать сразу десяток с хвостиком женщин.

– Знаешь, а для разведчика ты очень даже симпатичный!

– И от тебя вовсе не так уж плохо пахнет!

– А голос у тебя приятный? Могу поклясться, у тебя очень приятный голос! Ну-ка, скажи что-нибудь!

– Ну… – замялся я. – Гм.

– Смотрите-ка, он стесняется! Неужели тебя взяли в корпус разведчиков лишь за твою стеснительность? Впрочем, парня с такой фигурой я могла бы излечить от застенчивости очень быстро. За одну ночь!

– Он, наверное, из новых разведчиков. Из добровольцев. У которых все в порядке.

– У любого, кто добровольно идет в разведчики, явно что-то не в порядке. Впрочем, не важно. – Совершенно лысая женщина вцепилась в мое запястье и посмотрела мне прямо в глаза. – Давай, красавчик, с нами ты можешь быть честным. Ты – разведчик, а разведчики никогда не бывают нормальными. Что у тебя не так?

Я набрал в грудь побольше воздуха и громко произнес:

– Я дурак, ясно? Просто дурак.

Затем вернулся в свою каюту и запер дверь. Как уснул – не помню.

С утра меня атаковали сообщениями по интеркому: «Прошу прощения», или «Мы просто шутили», или «Приглашение на экскурсию все еще в силе». Три женщины явились лично, чтобы извиниться, а чуть позже пришел мужчина и произнес следующую речь:

– Здешние бабы такие суки, верно? Не обращай внимания. Почему бы тебе не заглянуть ко мне в каюту посмотреть веселенькое виртуал-шоу?

Я поблагодарил – мол, как-нибудь в другой раз. После этого, услышав стук в дверь, я никак не реагировал: пусть думают, будто меня нет.

На третий день около полудня меня побеспокоил еще один посетитель – на мониторе у двери я увидел изображение женщины в серой адмиральской форме. Не впускать начальство показалось мне не слишком удобным.

Женщина-адмирал оказалась невысокой, с каштановыми волосами и достаточно молодой. Щеку ее украшало большое пурпурное пятно; не понимая, что это, я не знал, следует ли мне восхищаться им или же делать вид, будто его не замечаю. Моя сестра-близнец Саманта часто говорила мне: «Эдвард, когда ты видишь женщину, которая сотворила со своим лицом нечто особенное, не забудь сказать ей, что она прекрасно выглядит». Если бы мне пришлось нечто подобное сообщить Сэм, это не вызвало бы никаких затруднений, поскольку она действительно была прекрасна, словно солнечный блик на поверхности озера. Что касается других женщин – либо я просто молчал в их присутствии, либо, когда я произносил комплимент, женщина просто удивленно смотрела на меня, словно я пытался над ней издеваться. В любом случае, мне никоим образом не хотелось, чтобы адмирал подумала, будто ее внешность как-то заинтересовала меня, поэтому я просто отсалютовал ей. Вице-адмирал представилась:

– Фестина Рамос.

И затем сообщила, что мне следует прийти на вечеринку.

– Какую вечеринку?

В свое время, когда мы с Самантой были на действительной службе, я не помнил, чтобы на кораблях флота устраивали вечеринки. По крайней мере, ни на одну из них меня не приглашали.

– Через пятнадцать минут мы пересекаем границу.

Я не знал, что означает «пересечь границу», – откуда в открытом космосе границы? Когда я поделился своими сомнениями с вице-адмиралом, она, рассмеявшись, ущипнула меня за щеку: