Терри Донован - Повесть Вендийских Гор

Чернокожий снова расхохотался. Смех его звучал жутко, в нем были отзвуки погубленных душ с самого дна преисподней.

— Я основал город Хорто. Я создал его из пустоты, в сердце пустынного плато, где не проходили караванные пути. Он с самого начала был призрачным и держался только благодаря религии, которую я выдумал для горожан. Они верили в то, во что никто, кроме них, не верил. Они поклонялись железному богу, которого сами же и питали. Он умер вместе с городом. Умер, когда в городе отпала надобность. Я все устроил так, чтобы к моему приходу город был мертв. Не было никаких немедийских предсказателей, был только я — великий Горкан, и никто больше! Они настолько верили в выдуманные мной сказки, что поступили в точности так, как я задумал. Для всех других людей это было бы нелепо. Но не для жителей призрачного города Хорто. Я не ошибся. Глупость человеческая и наивная вера в слова оказалась сильнее инстинкта выживания. Они уничтожили сами себя, не усомнившись в собственной участи. Тысячу лет они только и делали, что приумножали и охраняли мои сокровища, и никому из них не пришло в голову, что это — единственная цель и смысл их жизни. Ради одного только богатства, не им принадлежащего, они сражались, любили, обманывали, рожали детей и приносили жертвы. Я был проклят тысячелетним проклятием, я должен был спать тысячу лет и не видеть снов! Таково было страшное наказание, предназначенное мне. Тысячу лет я видел перед собой только вход в пещеру, где я был заточен. И ничего, ничего больше!

Горкан встрепенулся всем телом и в ужасе закрыл глаза, словно опять увидел перед собой злосчастный вход.

— Да, так! Но у меня было утешение, этот город. Он был моим сном. Он снился сам себе, но именно так, как я себе представлял. Сон мой насильно оторвали от меня, но он остался верен мне. Сила моя была заключена в этом железе и жители города Хорто питали ее, чтобы она не иссякла. Теперь я смогу вернуть свою силу — и мир снова будет в моей власти, как и тысячу лет назад!

— Он слишком разговорился, — вполголоса заметил Серзак. — Тысяча лет молчания сделали его болтливым. Теперь, когда он, наконец, получил возможность выговориться, он чересчур увлекся, на мой взгляд.

— А тебя что сделало болтливым? — спросил Конан.

— Я — это совсем другое дело, — с достоинством ответил сказитель.

— Вы, конечно, умрете, — сказал Горкан. — Всем своим слугам я дарую смерть. Еще никто не уходил от меня, не получив платы. Я честен — и вы можете не сомневаться, что присоединитесь к достойной компании. Тебе, Конан, кажется нравилась белая девочка из лесной деревни?

Конан дернулся в ярости, чем только доставил себе еще большие неудобства. Горкан довольно расхохотался.

Он склонился над поверженным богом и вытащил у него из груди золотое сердце, истекающее золотой кровью.

Сила вливалась в него, окружив его тело сверкающей сетью, по которой со скоростью бросающейся змеи сновал огненный паук. Глаза Горкана были полуприкрыты, рот приоткрыт. Тело его сотрясалось, как в жестокой лихорадке. Он не видел, как в зал вошел четвертый человек. Воин с вьющимся по щеке лиловым шрамом и глубоко запавшими глазами. Человека не должно было быть, тем не менее, он был.

Тихими, подкрадывающимися шагами, словно старый тигр, человек с лиловым шрамом подошел к Горкану сзади. Быстрый взмах меча — и голова Горкана покатилась по полу, бешено вращая глазами. Воин с лиловым шрамом догнал ее, плашмя ударил мечом и наступил ногой. Лицо мага сморщилось, из ушей брызнула кровь, глаза лопнули и потекли. Раздался хруст и сквозь образовавшуюся щель розовой медузой выплеснулся мозг.

— Ты ведь говорил, что защитники города умрут и некому будет защищать сокровища, — сказал Конан.

— Я ошибся, — признался Серзак. — В конце концов это всего лишь легенды, и, как мы только что выяснили, легенды, придуманные в своей основе одним человеком.

Безголовое тело Горкана продолжало стоять. Руки вдруг затряслись, а из обрубка шеи вверх сначала ударил мощный фонтан крови, а затем — луч нестерпимо яркого света.

Черное облако появилось над полом. Свет из шеи Горкана стал вливаться в него. Сначала облако было маленькое, чуть больше человеческой головы, но быстро принялось увеличиваться. Огненные точки сверкали в нем, будто глаза демонов преисподней. Из облака исходил жуткий, пронизывающий до мозга костей холод. Конан почувствовал, будто из облака протянулось тонкое щупальце и приникло к его лбу. Голову словно охватило раскаленным обручем. Конан закрыл глаза, но ничего не изменилось. Он по-прежнему видел растущее облако. Оно с самого начала было черным, но казалось, что с каждым мгновением становится еще чернее.