Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме

Аквилонцы также оставили укрепленные гарнизоны, которые строились для устрашения близлежащих киммерийских деревень. Тем не менее, то здесь, то там отряды солдат под знаменем Золотого Льва продолжали наносить потери варварам, обеспечивая отход поселенцев.

Для обороны, они выбирали лучшие места. Главным образом, таковыми являлись узкие проходы в долины, где нападавшим просто негде было развернуться. Конан участвовал во всех стычках. В конце концов, прекрасный меч Стеркуса сломался, и теперь юноша носил на бедре короткий клинок, который забрал у убитого им светловолосого гандера. Правда, в качестве основного оружия служил топор отца. Он и не пытался очистить с его лезвия бурые пятна крови. Для молодого варвара они были наглядным показателем чести и отваги.

Сейчас, наблюдая за колонной пикинеров, идущей по дороги, и прикрывавших ее боссонских лучников, Конан постепенно начинал вникать в то, что Мордек подразумевал под понятием порядка и дисциплины аквилонцев. Поскольку каждый солдат Нумедидеса знал свое место в строю, то все вместе они несли внушительный урон неорганизованным киммерийцам. Сами варвары о таких вещах, как воинская дисциплина, имели весьма смутные представления.

Они брали свирепостью и ненавистью к чужакам. Когда Эрт призвал: «Вперед на них!», киммерийцы всем скопом кинулись на врагов с дикими, бессмысленными криками, с единственным стремлением быстрее добраться до противника. Так большинство из них привыкло преследовать оленя во время охоты.

В отличие от робких оленей, боссонцы и гандеры умели сопротивляться. Стрелы косили плохо защищенных варваров. Но все равно не могли уничтожить всех дикарей подчистую. Тогда в дело вступили копьеносцы. На них и бежал Конан, размахивая огромным топором.

Гандер выбросил вперед копье, но оно встретило пустоту.

— О, нет! Ты не уйдешь! — воскликнул солдат и, развернувшись, замахнулся для нового выпада.

Слишком поздно. Топор Конана раскроил ему череп от макушки до нижних зубов. Аквилонец ничком упал на землю. Он умер раньше, чем смог осознать, что поразило его. Между тем, сын кузнеца уже расправлялся с другим солдатом.

— Поднажмите! — кричал Конан соплеменникам. — Вот — брешь, которую я пробил для вас!

Киммерийцы не заставили ждать и бросились в разрыв, образовавшийся в линии врага. Они приняли на себя еще один залп, но на большее, времени у противников не хватило. Боссонцам пришлось удариться в бегство, чтобы не оказаться раздавленными варварами. Некоторым это удалось. Остальным повезло меньше. Большинство пикинеров из Гандерланда и вовсе погибло на месте, тщетно пытаясь сдержать натиск киммерийцев.

— Смелый поступок, сын Мордека! — похвалил Эрт, когда резня подошла к концу.

— Можно вырезать всех аквилонских солдат, но это едва ли удовлетворит мою жажду мести, — пожал широкими плечами Конан.

Эрт посмотрел на растерзанные тела, устилавшие траву. Он примерно знал, скольких из них сразил топор Конана. Вождь оглянулся на север к Венариуму. А сколько вражеских солдат пало от руки этого мальчика с момента выхода из Датхила?

— Послушай, сын Мордека, — наконец, сказал Эрт. — Я сам далеко не мягкий человек. В моей жизни были войны с пиктами. Я сражался против асиров и ваниров. Были также стычки с кланами нашего собственного народа. Я говорю тебе все это, чтобы ты понял, что у твоих родителей нет причин жаловаться на своего сына, который оставил их неотомщенными.

— А я говорю — все равно недостаточно, — упорствовал Конан, стискивая зубы.

— Ты можешь убивать без конца и, тем не менее, скажешь то же самое, — заметил северный вождь, и Конан кивнул, поскольку возразить было нечего. — Убийство, как таковое, наверное, никогда не пересытит тебя, — вздохнул Эрт.

— Вроде, ты говоришь правильные вещи, — снова кивнул юноша. — Но что же мне делать? Должен ли я смириться?

— Если ты видишь единственную цель в уничтожении очередного несчастного и этим измеряешь свое чувство мести, то мне нечего сказать. Это твой выбор, — ответил вождь. — Но авилонцы здесь не только чинили насилие и занимались убийствами. Они принесли сюда порядок, столь ненавистный свободнорожденным киммерийцам.

Эрт помолчал и добавил:

— Я слышал, что ты полон решимости покинуть родину.

— Да, это так. Меня ничто здесь не держит и никто мне не помешает.

— Хорошо. Воля твоя, — согласился Эрт. — Я не собираюсь с тобой спорить или переубеждать. Возможно, в южных странах ты станешь наемником и впоследствии дослужишься до сержанта или даже капитана. Тогда уже сам сможешь командовать аквилонцами, как они раньше командовали здесь. И сердце твое, наконец, успокоится.