Арес 2 - Аксенов Даниил Павлович

Виктор, только что сошедший со скамьи, вновь встал на нее. Поле перед поселком было освещено слабо, а холодный ветер дул прямо в лицо. Нарп встал рядом с приятелем, а по другую сторону от молодого воина замер Пестер. Правая рука Нарпа была замотана в кусок плотной кожи, он был безоружен.

Древко копья Антипова не выскальзывало из рук, но ладони слегка вспотели, поэтому он даже жалел, что снял кожаные перчатки. Виктор не чувствовал себя привычно с копьем и пожертвовал защитой рук ради большей их чувствительности. Однако потеющие ладони стыли на холоде и вскоре кисти покраснели и зачесались. Создалось ощущение, что пальцы полны кровью и превратились в неуклюжие сосиски. Но что-то менять было уже поздно – за оградой показались мальчишки, одетые кто во что.

Если арнепы не подбегали к людям, которые находятся в безопасности, то приманить зверей было проще простого: нужно кого-то выпустить наружу. Ловкие и быстрые деревенские мальчишки были идеальными кандидатами. Они резво высыпали за территорию деревни и сейчас носились там, играя друг с другом в догонялки. Впрочем, никто из них не выходил за пределы круга, освещаемого факелами и костром.

Рожок нескончаемо ныл, ребятня бегала, руки Антипова мерзли, а глаза внимательно следили за происходящим. Он переводил взгляд с детворы на темноту вдали, пытаясь первым увидеть знакомое свечение арнепов. Виктор усердно старался не смотреть влево. Там, почти вплотную к нему стоял Женар, тоже сжимая копье и столь же внимательно вглядываясь за ограду.

Антипов бы никогда не позволил рисковать жизнью детей, если бы не знал, что при малейшей опасности они вмиг перелезут обратно. Их цель проста – подманить арнепов поближе, а потом уже в дело вступят 'загонщики'.

Шли минуты. Виктор менял хват копья, но терпел. Нарп расслаблено опирался на ограду, Пестер вообще уселся на скамью спиной к забору, Антипову казалось, что он волнуется больше всех.

Представитель замка ан-Орреант вглядывался в темноту до слез в глазах. Он не знал, чем вызваны слезы – напряжением или дымом от факелов. Однако ему очень хотелось заметить хищников раньше остальных наблюдателей. К сожалению, это желание осталось мечтой.

– Что-то вижу! – раздался крик откуда-то справа.

– Что?! – заорал кто-то.

– И я! Я тоже вижу!

– И я!

Похоже, что видели все, кроме Антипова. Тот смотрел перед собой и заметил лишь то, как стайка мальчишек сыпанула к ограде. Детей подхватили руки мужчин и втянули внутрь. Снаружи остался лишь один сорванец в черной дырявой куртке, которая была невероятно велика для него, и коротких серых штанах. Он бегал босой, невзирая на то, что земля была холодна.

– Рыка, сюда! – кто-то зычно закричал. – Сюда, кому сказал!

– Пусть поближе подойдут! – независимо ответил мальчишка, пританцовывая на месте. – Я потом.

– А ну быстро!

– Да сейчас, сейчас! Они далеко! – сорванец чем-то напоминал Виктору Риксту.

– Выпорю!

Теперь уже и Антипов заметил легкое мерцающее свечение где-то вдали. Оно было знакомым. Точно так же приближались арнепы к нему, когда он возвращался из Парреана.

Виктор быстро перехватил копье, свесился через ограду и легонько стукнул тупым концом по плечу пацана:

– Три медяка, если по копью сумеешь взобраться!

– Запросто! – мальчишка пригнул конец копья к земле и, держась руками и ногами, как обезьяна взлетел на ограду.

– Щелбан и три медяка, – исправился Антипов и смачно щелкнул сорванца по лбу. – За остальным зайди позже.

Паренек хотел что-то сказать, но чьи-то руки уже схватили его. Послышались вопли и звуки ударов. У Антипова мелькнула мысль, что после каждого проступка должен следовать период удовольствия от воспоминаний о нем, а уж потом – наказание. Так устроено детство. Бедный мальчик оказался его лишен в этот момент.

Когда Виктор обернулся, то обнаружил, что арнепы значительно приблизились. Они перемещались с невероятной скоростью. Светящаяся масса, подвывая, стремительно накатилась на деревню и замерла в десятке метров от ограды. Можно было рассмотреть каждого из примерно тридцати арнепов, высоких, поджарых и черных гиеноподобных хищников. Шерсть арнепов светилась то тускло, то поярче, а с их оскаленных морд на сухую землю падали капли слюны.

'И как вы это объясните, господин Дарвин? – подумал Антипов, судорожно сжимая копье. – От кого произошел этот вид? От скрещивания ночных светлячков с головой Франкенштейна? Нет… тогда бы арнепы пожирали добычу с жалостью к ней и моральными переживаниями'.