Елизавета Дворецкая - Огнедева. Аскольдова невеста

— Рад я тебя видеть здесь, Велемысл Домагостич, — отвечал тому князь Аскольд. — Рад был бы и невесте, сестре твоей. Да слухи людей смущают. Будто бы хотел по пути сестрой твоей завладеть кривичский князь Станислав Велебранович, будто бы ты дал ему деву с приданым и даже на божьем суде бился, чтобы доказать, что она и есть твоя сестра, Дивомила Домагостевна. И одолел, боги твою правду показали. Кого же ты мне привез? Говорят, робу, за полгривны купленную?

— Не может песье рыло не лгать. — Велем бросил негодующий взгляд на Грима, которого быстро заприметил среди нескольких варягов. — Этот?

— А ты его сразу признал!

— Еще бы не признать! Я его до смерти не забуду! И он меня — зубы-то, поди, новые не отрастут! А лжет он, как бык воду пьет. Еще пока из Вал-города ехал, всем трепал, будто везет с собой сестру мою Святодару Святоборовну, Хранимирову вдову из Вал-города. А сам ее в глаза не видал — пасынок, Деленя Хранимирович, невредимой в Ладогу доставил воеводшу и дитя. А этот простую девку за нее выдавал, чтобы продать подороже. Теперь опять лжет — он за Красу разного добра взял, если в шеляги пересчитать, не меньше гривны. А говорит — половина.

— Кто полоном торгует, часто знатность рода завышает, это дело известное. Кто собой хорош, тот у них и знатен. Но ты, Велемысл Домагостевич! — Аскольд устремил на него пронзительный взгляд. — Ты не можешь все время правду говорить! Либо у Станислава твоя сестра, либо здесь. Так где? Где ты солгал?

Велем помолчал. Да, никакой наглости не хватит утверждать, что он везде говорил правду. Либо там — либо здесь. Они с Белотуром так ловко запутали след Огнедевы, так хорошо спрятали обман, что теперь сами не могли найти дорогу к правде.

— Предрекали мне: пожалеешь, что его не убил, — обронил он, бросив косой взгляд на Грима и вспоминая слова волхва Веледара. — Пожалел! Ну, что я перед князем Станиславом говорил — за то пусть он с меня спрашивает — Велем снова перевел взгляд на Аскольда. — А тебе я говорю правду. Моя сестра — та, что в доме воеводы Белотура. И со мной это могут подтвердить все мои братья. — Он кивнул на стоявших позади. — И воевода Белотур. И его мужи нарочитые — Битень, Валун, Бориполк, Воротикрай, Родобуд. К тебе мы сестру везли. К тебе и доставили. А Станила что заслужил, то и получил. Тебе в том печали нет, не тебе ведь его детей качать. Принимаешь невесту?

— Станислав кривичиский думает, что дочь Домагостя — в его доме, — сухо возразил князь. — Дойдут до него слухи, что я на ней женился, — скажет, что у меня роба! Так и будем всю жизнь соромом мериться? А еще вот что выходит. Ты на божьем поле подтвердил, что твоя сестра — та, что у Станилы. А та, что здесь, — выходит, не она! Перед богами — не она!

— Да как не она, когда она! — Белем в негодовании хлопнул себя по бедрам. — Да, солгал я Станиле — для того же солгал, чтобы сестру для тебя уберечь! И уберег! А боги меня потому оправдали, что видели — не для красного слова, не для корысти я на обман пошел, а ради чести рода своего!

— Ты слишком испытываешь терпение богов! — крикнул Грим, еще не привыкший к тому, что рабу перед свободными мужами полагается молчать. — И твоему роду не много…

Тут Арнвид живо зажал ему рот и не дал закончить. За оскорбительные слова раба спросят ответ с хозяина, а Арнвид вовсе не собирался драться с Велемом, которого боги любят даже вопреки справедливости. Впрочем, варяга это не удивляло — сам один нередко бывал пристрастен.

— Богам меня и судить! Хочешь, княже, я снова на поле выйду и докажу, что моя сестра — здесь? — Велем напористо шагнул к князю, будто собирался драться немедленно и именно с ним, и Аскольд невольно отшатнулся. Могучий и упрямый, Велем внушал ему неприязнь своим уж слишком уверенным и победительным видом.

— Нет! — За ним шагнул Белотур и крепко взял за плечо. — Ты уже выходил. Дай-ка теперь я мою удачу попытаю. Доверишь мне за честь рода постоять?

Велем оглянулся и, слегка остыв, попятился назад, куда тянула его рука Белотура. Тот был прав, как и негодяй Грим: нельзя испытывать терпение богов слишком долго. А ведь никто здесь не знает, что еще сказал ему волхв Веледар. «За победу без заслуги ты заплатишь богам поражением без вины». Наверное, это и есть тот случай. И за оправдание, когда был виноват, боги накажут его теперь, когда он говорит правду!

— Доверю. — Велем кивнул. — Ты в Ладоге был и видел, кто там моего отца дочери.

— С рабом драться мне невместно, а дай ты мне противника, княже. — Белотур поклонился родичу. — Буду побежден — знать, боги не с нами. А одолею — бери в жены деву честную, рода высокого.