Михаил Кликин - Малыш и Буйвол

— Убирайся. На сегодня все.

— А ты кто такой?

Проигнорировав вопрос, крепыш повернулся спиной к неудавшемуся стрелку.

— Ты закончил, Малыш? Я пришел за тобой.

— Осталась самая малость — забрать десять монет.

— Давай быстрей, и пойдем.

— Ты что-то нашел, Буйвол?

— Меня нашли. Пять тысяч серебром.

Малыш присвистнул:

— Я мигом… Эй, Круглый! Как там наш спор?

Мясник закивал, полез в карман. Он еще не совсем пришел в себя, и его руки дрожали, когда он отсчитывал монеты в ладонь Малышу.

Человек, похожий на медведя, крикнул, отступая назад:

— Нас надули! — но толпа уже расходилась, и он, бросив опасливый взгляд на Буйвола, тоже поспешил скрыться.

— Опасные игры, — покачал головой Буйвол, когда они с Малышом остались наедине.

— Ерунда. Никакой опасности. Я же вижу их глаза и руки, вижу, куда они целят, и чувствую момент, когда они пускают стрелу. У них все написано на лицах. А кроме того, я обычно немного ослабляю тетиву.

— А! — неодобрительно и едко хмыкнул Буйвол. — Тогда понятно. Тогда, конечно, никакой опасности.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Малыш. — Как будто в первый раз… Питаться нам на что-то же надо.

— Мертвым еда не нужна.

— А я еще живой.

— Я не ругаться с тобой пришел, — Буйвол сердито потер переносицу согнутым указательным пальцем. — Есть работа.

— Это я уже понял. Какая?

— Похоже, мы нашли Чета Весельчака.

— Пять тысяч?

— Да. Уже пять тысяч.

— Кому он потребовался на этот раз?

— Все тем же.

— Монахам?

— Им самым. Служителям Локайоха.

— И где он сейчас?

— В Мертвой Котловине.

Малыш присвистнул.

— Жаркое место.

— Зато недалеко.

— А Чет не дурак. Знает, где можно спрятаться. Кстати, откуда ты узнал, что он там?

— Пойдем, я вас познакомлю…

Вдвоем они вернулись к воротам. Возле столба, закрыв лицо шляпой, вытянув ноги, дремал Шалрой.

— Это он? — хмыкнул Малыш, разглядывая спящего босяка.

— Да. Чет угнал у него стадо. И пометил, отстрелив ухо.

— Ухо? — Малыш заинтересовался, присел, заглянул Шалрою под шляпу. — Со скольких шагов?

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Не знаю.

— Тогда буди его. Будем знакомиться…

Шалрой спал крепко и на легкие толчки не реагировал. В конце концов Буйволу надоела эта затянувшаяся возня, и он схватил пастуха за плечи, приподнял рывком, рявкнул в умиротворенное грязное лицо:

— Подъем!

Шалрой с трудом разлепил веки. В глазах его была пустота.

Буйвол отпустил пастуха, и тот упал задом на жесткую землю, больно ударившись копчиком, сдавленно охнул, окончательно пришел в себя.

— Знакомься, это мой напарник. Его зовут Малыш. А тебя как?

— Шалрой.

— Вставай, и пошли.

— Куда, господин?

— Спасать твое стадо.

— Вдвоем? — Шалрой приподнялся, отряхнул штаны, выбив из них целое облако пыли.

— Втроем.

— Их было не меньше десяти, — сказал Шалрой.

— Это я уже слышал.

— С какого расстояния он отстрелил тебе ухо? — заинтересованно спросил Малыш.

— Я плохо помню, господин.

— И хватит тебе называть нас господами, — Буйвол поморщился. — Я — сын лесоруба, он — сын ткача. Его зовут Малыш, меня — Буйвол. И больше никаких господ. Понятно?

Шалрой кивнул, не рискнув ответить вслух, ведь “господин” так и вертелось на языке.

…Вечером они оставили город, его грязные темные улицы, пропахшие вонью, помоев.

Они ушли налегке, купив три фляги пива, три каравая хлеба и три больших куска вяленого мяса. Все имущество было при них: у Буйвола — меч и мешок с провизией, у Малыша — лук со стрелами и кошель с остатками денег, у Шалроя — шляпа и посох.

Пешком они шли недолго. Вскоре их нагнала скрипучая телега. Малыш дружелюбно улыбнулся вознице, сказал несколько слов, и крестьянин, возвращающийся из города в родную деревню, натянул поводья, мотнул головой — залезайте. Он был рад попутчикам — уже смеркалось, а ехать одному в ночи было жутковато.

Шалрой почти сразу заснул, а Малыш и Буйвол разговорились с возницей. Впрочем, говорил больше Малыш. Буйвол помалкивал, слушал, смотрел по сторонам.

Старая кобыла не торопилась, ноги переставляла медленно, скрипучую телегу тащила словно через силу. Поднялась над горизонтом серая луна. Поползла ввысь, в темнеющее небо, к разгорающимся звездам. Малыш опрокинулся на спину, лег, заложив руки за голову, разглядывая далекие небесные искры, холодные, мерцающие, и все говорил, говорил… Крестьянин улыбался чему-то, сонно кивал, изредка чмокал, подгоняя лошадь, теребил вожжи. Буйвол, держась за рукоять меча, зачарованно следил, как смыкается вокруг них ночь.