Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 3. Невинной души искуситель

— Ты представляешь, — тарахтела девица, — в клуб пойти нельзя, потусить с девчонками не пускают, из дома ни шагу за ворота не выйди. Кошмар! Я живу, как в аду! Сюда-то еле выпустили, и то этого жуткого сидонца приставили! Ой!

Она резко остановилась, уставившись куда-то вперед. Дима проследил за ее взглядом и тоже вздрогнул. Рядом с долгожданным задним входом особняка разместилось живописное трио, сейчас с хищным интересом на лицах наблюдавшее за все более замедляющимся приближением парочки. Правда, эмоции двух уже знакомых парню персонажей — дханна Ассомбаэля и отца Николая — также выражали заметное облегчение тому факту, что их третий собеседник отвлекся и нашел новую жертву. Низенький и подвижный мужчина, чем-то похожий на ласку, в этой компании явно чувствовал себя хозяином положения. И сейчас подманивал объект своего интереса пальчиком, предлагая подойти поближе.

Блондинка еле слышно заскулила.

— Иди сюда, княжна, — рявкнул мужчина. — Мы жаждем твоего общества!

Возражать ему не осмелились.

Вблизи «ласка» показалась еще более страшной, чем издалека. От него буквально пер неистовый поток агрессивно-веселой силы. Дима поймал себя на желании отступить подальше или хотя бы спрятаться за широкой спиной Ассомбаэля — тоже не слишком доброго, но привычного и спокойного. По крайней мере, у местного дханна на лице не застыло желание треснуть кому-нибудь по морде, надавать пинков упавшему телу, поджечь дом, поглумиться над родней…

— Стало быть, ты и есть тот молокосос, из-за которого разгорелся сыр-бор, — прервал мысли неприятный голос. — Чего ты достиг?

— Чего? — не понял вопроса подросток.

— Ты глухой или тупой? Да, чего ты достиг? Убил врага, построил храм, водил корабли в дальние порты?

— Мне всего шестнадцать, — попытался оправдаться Дима. Мужчина презрительно скривился.

— Мне было восемь лет, когда я впервые убил человека. В четырнадцать меня избрали капитаном в набеге на Крит. Ты мне не интересен, — он отвернулся, отчего молодой человек почувствовал одновременно обиду и облегчение. Впрочем, мужчина уже не обращал на него внимания, целиком сосредоточившись на продолжавшей цепляться за Диму блондинку. — Риссамат! Разве ты не должна находиться в своей комнате?

— Мне захотелось прогуляться, — буркнула блондинка.

— Будь проклята моя кровь! — выругалась «ласка». — Тебе собирались представить этого пацана сегодня вечером, а до тех пор ты должна была тихо сидеть и исполнять урок.

Мозг и Дима удивленно заморгали. Девушка, конечно, выглядела молодо… но не как школьница. Совсем не школьница. Особенно после того, как демонстративно вытащила чупа-чупс и принялась его сосать, попутно с лукавой улыбкой поглядывая на мужскую компанию и потряхивая заплетенными в две косички волосами. Если она полагала, что таковые действия сделают ее более похожей на маленькую невинную девочку, то крупно просчиталась — результат был прямо противоположным. И очень соблазнительным.

— Идем-ка, княжна, — мужчина плавным неуловимым движением оказался вплотную к отшатнувшемуся Смирнову. — Поговорим о твоем поведении.

Подхваченная под локоть Риссамат мелко перебирала ногами, отец Николай и Ассомбаэль смотрели вслед удаляющейся паре с одинаковыми тоскливо-обреченными лицами. Юноша непонимающе трогал плетью повисшую руку, пытаясь вспомнить, каким образом его грубый собеседник умудрился отодрать девушку и заставить ее идти с собой.

— Я, пожалуй, пойду, — Мозг подавил желание трижды постучать по дереву. — Мне еще отчет писать.

— Угу, — кивнул Шурик, раздумывая, не удастся ли и ему куда-нибудь свалить. По всему выходило, что не удастся. — Иди. Еще раз прийти захочешь — заранее предупреждай.

Монах только вздохнул. Место обитания дханна и раньше было не слишком безопасным, теперь же сюда возвращаться не хотелось совершенно. Но, видимо, придется.

— Слышь, пацан, — поинтересовался аристократ в неведомо каком поколении, непозволительно много времени проведший среди людской молодежи, — ты есть хочешь?

— Нет, не очень, — отказался Дима, продолжая массировать руку.

— Тогда просто компанию мне составишь. Пошли.

Сидели втроем на кухне. Дханн, его принятая и молодой, недавно инициированный маг. Где-то на верхних этажах скандалили Этбаал и дочь его повелителя, не удосужившись поставить защиту от подслушивания, — Сидонец не счел нужным скрывать содержания воспитательной беседы. Впрочем, те, кто могли услышать и понять издаваемые на десятке разных языков крики, старались не вслушиваться в содержание из соображения целостности психики. Из комнаты Эвиар, наоборот, не доносилось ни звука. Знатная гостья и ее малая свита занимались своими малопонятными делами и не тревожили покой поместья.