О. Шеремет - Вне времени

Следующим шёл я, и, как сказала мать, отец хотел, чтобы наследником стал я. Но служба Архимагом не оставляла достаточно свободного времени — а желания не было и вовсе.

Таким образом, главой Дома становился Валнар. Я, быть может, и поспорил бы раньше — просто из вредности и желания досадить младшему, но меня в комнате дожидалась самая прекрасная девушка на свете, и споры с родственниками представлялись редкостной чепухой… Поздравил братца-лягушонка и его жену, даже вполне доброжелательно похлопал его по плечу. Тот всё равно дернулся, ожидая зловредного заклятья. Ничего, я лучше тебе чесоточного зелья в рубашку капну.

В комнате Йашмы было темно и тихо, слышалось только тихое посапывание девочки. Значит, Лаэли уже у себя… А, Бездна, и зачем я так торопился? Зайти в спальню к ней будет совсем невежливо. Получу в лоб табуреткой — в лучшем случае.

Перед дверью я откашлялся, и, нервным жестом поправив волосы, постучал. Легкие, как шум ветра, шаги — я не услышал, а представил их.

— Кто там? — раздался идиотский в своей наивности вопрос.

— Дай мне пять минут, я и придумаю подходящую отмазку.

Дверь открылась, и Лаэли отошла на несколько шагов, кутаясь в не по росту длинный и широкий халат.

— Майстра одолжила, — объяснила девушка, улыбнувшись уголком рта.

Могла бы и не объяснять — я достаточно знал вкусы моей сестры в одежде, чтобы догадаться, кому может принадлежать этот струящийся черный шёлк с багряным отливом.

— Я пришёл пожелать спокойной ночи.

— Желай.

— С-спокойной ночи.

Она стояла и ждала — только не знаю уж, чего: то ли пока я уйду, то ли наоборот.

— Ну, я пошёл. Просто хотел узнать, как ты там… то есть тут.

— Хорошо, — Лаэли кивнула, не сделала ни одного лишнего движения, которое могло бы мне подсказать, что делать дальше. — Так ты уходишь?

— Я бы хотел остаться, — ляпнул я и прикусил язык.

— Эпидемия честности, — ведьмочка фыркнула и растаяла. Она взяла меня за руки и заела в глубь комнаты, к низкой широкой кровати. — Мне осталось прожить в этом мире не более пятнадцати лет — и за это время нужно многому научиться…

— Из меня плохой учитель. Я даже не знаю… — я заставил себя отвести взгляд (с большим трудом) от светло-золотистого плечика, невзначай выскользнувшего из халата. — Не знаю, как себя вести. Всё время боюсь тебя обидеть.

— Не волнуйся, если обидишь, я тебе отомщу — и всё. Веришь?

Лаэли повернулась на живот и перекинула волосы на одну сторону, стала разбирать локоны изящными пальцами с короткими ноготками. Я взял эту проворную руку и стал целовать каждый пальчик, перебираясь по пахнущей нарциссами коже к запястью. Она прерывисто вздохнула, потом наклонилась и поцеловала меня. Руки девушки неумело скользнули вниз по рубашке, медленно расстегивая пуговицы. Я хотел помочь, но она нетерпеливо хлопнула мня по ладони. Знаю, знаю, если бы её губы не были сейчас заняты: "Я сама!" Я не удержался от улыбки.

Наконец-то Лаэли справилась с рубашкой и стянула её с меня. Щёки девушки раскраснелись, а волосы были чуть спутаны моей же рукой. Тело ощутило прохладу комнаты и покрылось мурашками. Тогда я опрокинула Лаэли, и, осторожно, чтобы не спугнуть дикую птицу, заскользил ладонями по гибкому телу, потихоньку освобождая его от ткани халата Майстры, который, в общем-то, предназначался не для того, чтобы его одевали, а чтобы снимали…

Это было самым приятным пробуждением впервые за долгое время. Я не торопился открывать глаза: сначала вспомнил всё, что было ночью, потом прислушался, надеясь уловить тихое дыхание спящей. Но вместо этого услышал сухое шуршание. Я вытянул руку и нащупал прохладную простынь. Вытянул другую — удачнее: наткнулся на щиколотку. Щиколотка дернулась, когда я её пощекотал. Ещё раз прошуршало. Я открыл глаз, потом второй — Лаэли сидела ряжом, прислонившись к подушке, полностью уйдя в мир книги.

Я закрыл глаза. Ведьмы неисправимы — какой ни была ночь, утром они всё равно засядут за книги…. Чьи-то острые зубки ухватили меня за ухо и затеребили его.

— Проснулся, я видела. Кофе в постель?

— Тебя, — я сграбастал девушку обеими руками и уволок под оделяло. Будет знать, как кусаться.

ЛАЭЛИ

То, что мы с Даром утром спустились из одной комнаты, все восприняли как само собой разумеющееся. Все члены семьи были одеты в темные серо-коричневые одеяния без гербов и украшений. Сегодня тело Иззнара, выставленное в храме для прощания, будет развеяно по традициям дроу. На церемонии будут присутствовать только члены семьи, да и то не все: Йашму с собой не возьмут, да и Йаса идти не захотела. Сознаюсь, я шла в большей степени из проклятого любопытства — смерть Сетха я уже оплакала, а то, что от него осталось, было всего лишь холодным телом, набором молекул.