Иван Охлобыстин - XIV принцип

— Добрый вечер! — пробасил ящер. — Простите, но я подслуши­вал.

Окровавленное тело так ничего и не понявшего корсара полетело за борт.

— Очень добрый! — ответил за всех Вилли.

Дракон оперся лапами о борт и принялся внимательно разгляды­вать пленников.

— Я был не прав, когда сказал, что нельзя доверять всем двуно­гим, — наконец сказал он Сергею и мотнул мордой в сторону его дру­зей. — Некоторым все-таки можно. Так получается. Я не знал.

— Каким образом?.. — воскликнул Второй. — Капитан забрал у меня талисман!

— Этот? — хмыкнул дракон и выплюнул ему под ноги украденный знак прадракона.

— Этот, — покосился на подарок Радиры Сергей.

— Игрушка, только символ, — объяснило чудовище. — Символ можно украсть, сущность символа — нет.

— Выходит?.. — догадался Второй.

— Съел, — договорил за него ящер. — Отвратительный вкус. Больной весь. Печень плохая.

Дракон перебрался на палубу, одним взмахом лапы разрубил свя­зывающие друзей веревки и обнюхал священника и ван Хала.

— Ты вот — вкусный и рассказываешь интересно, ~ сообщил он поднимающемуся с палубы Вилли. — Хоть мелкий.

— Это большое доверие, — растерялся тот. — Признателен глубо­ко, точнее — глубоко признателен.

— А тебя, — ящер обратил морду к Йохану, — я бы есть не стал. Опасно. Сам знаешь...

Охотник стыдливо промолчал.

— Что будем с остальными делать, хозяин? — отвлекся от оцен­ки гастрономической ценности друзей Сергея его крылатый спаси­тель.

— Не знаю, — задумался тот, поднимая с палубы обслюнявленный талисман и вытирая его о край плаща. — Без экипажа нам далеко не уплыть.

— Далеко не надо, — вдруг заявил дракон. — Если вы поплывете в лодке на запад, то найдете к утру Железный корабль. Он стоит на месте и кого-то ждет. Я даже знаю кого. Тебя, хозяин.

— Вдруг мы не найдем? — засомневался хозяин.

— Найдете, — заверил его чешуйчатый. — Мой младший брат по­плывет впереди и потянет лодку.

— Если так, — на мгновение Второй задумался, но в конце концов махнул рукой. — Хрен с ними. Жрите их всех.

— Жрите-жрите, — эмоционально поддержал его Вилли. — Сигмар вас простит.

— Прекрасно, — взревел ящер, поднял морду к звездному небу и проревел: — Ооун!

— Также не забудь упомянуть о характерном бретонском акценте дракона, — сидя в отплывающей от корабля лодке, инструктировал Охотника священник.

Тот согласно кивнул и спросил:

— Ты все взял? Мою губную гармошку не забыл?

— Не забыл и еще «не забыл» маленький, но тяжелый сундучок из капитанской каюты, — сообщил сигмариот, протягивая другу его любимый музыкальный инструмент. — Зачем капитану теперь сун­дучки?

— Ты неисправим, Вилли, — усовестил его ван Хал.

— Я экономен, Йохан, — поправил его священник.

Сергей не встревал в их обычную словесную перепалку, а только смотрел на начинающую светлеть полосу горизонта и думал: «Какое странное дело — когда-то я двенадцатилетним мальчишкой вот так же сидел на берегу Черного моря и смотрел на горизонт, представляя загадочные чужие края. Иногда волны выносили на берег обрывки каких-то красочных упаковок. Оттуда! — сжималось мое сердце. «Там» — неопределенное и прекрасное. « Гуда» можно было добраться, но... Было это «но».

В пионерском лагере шла «пересменка», самый конец июля. Большинство детей «укатило» домой, а следующую смену ожидали через два дня. Дежурный гшонервожатый взял с меня слово не вы­ходить за пределы лагеря и уехал к своей невесте в Краснодар. В лагере остались я, повариха и сторож. Ни того, ни другого не бес­покоило, где я нахожусь. Два дня независимости, два дня счастья. Море днем, море ночью. Почему я был так счастлив? И что за «но»? Я боялся. Не смерти, не боли, не одиночества. Может быть, разочарования? Что «там» все не «так»? Интересно, Древние счастливы? Должны быть. Ведь именно они, если верить Ракартху,

решают, как должно быть. Должны быть, потому что все — как должно быть.

Солидная цитата, однако с элементом благородной деструкции. Можно перевести на руны и гравировать на алтарях возрождения.

Лодка двигалась необычайно быстро, влекомая привязанным к ме­таллическому кольцу на носу лодки канатом, край которого уходил в темную воду.