Владимир Мясоедов - Китайский конфликт

Внутри здания вроде бы уже давно никто не спал, но ворвавшиеся внутрь бойцы смогли поймать только тех местных обитателей, кто не успел добежать до ведущей наружи двери. Преступники может и не были поголовно трусами, но когда на тебя по коридору прет стена щитов, перед которой вперед торчит по меньшей мере десяток копий, а оружие из рук твоих товарищей выворачивает безжалостно ломающим пальцы телекинезом, сражаться мог бы только настоящий герой. И таковых среди данных криминальных элементов не оказалось. Несколько выстрелов ночную тишину все же разорвало, вот только Олег отнес те к неизбежным при мероприятиях такого рода случайностям. И с ним были согласны все, даже один единственный раненный, которому кусок свинца сломал ребро. Примитивный дульнозарядный кремниевый пистолет все же смог пробить своей пулей деревянный щит и эрзац-броню, но нанести серьезный ущерб человеческому организму потерявший свою убийственную скорость и почти расплющившийся комочек уже не смог. Двое загнанных в угол бандитов с перепугу пальнули вообще в стены или пол, надеясь задержать врагов на лишнюю пару секунд, прежде чем начать драпать. Но их косоглазие новобранцы в расчет не приняли и все равно закололи врагов пиками, как и всех кто пытался сопротивляться вместо того чтобы сразу задирать кверху руки. Еще одного бандита подстрелил в левую ягодицу Густав, поскольку тот тащил к открытому в стене проему потайного хода нечто подозрительно смахивающее на банковский сейф. Обладатель довольно неплохого французского мушкета высадил дробью ставни на самом верхнем этаже и попытался перепрыгнуть на стоящее рядом дерево, рассчитывая спуститься по нему и удрать. Вот только свои атлетические навыки он переоценил и шмякнулся на землю, где орал от боли в сломанных ногах до тех пор, пока его не вырубили. А один из загнанных в угол преступников, густо покрытый татуировками восточных драконов, вообще невесть с чего решил закончить жизнь самоубийством. То ли правосудию нашлось бы за что его действительно жестоко покарать, то ли он оказался ответственными за данный склад и не хотел узнавать, какую кару ему придумает Рыжий Лян за вопиющую некомпетентность.

– Вскрыть здешний арсенал! Выпустить невольников из загона! Копья всучить бывшим рабам, сами берите ружья! И не выкидывайте щиты, они еще могут вам пригодиться! – Олег не считал себя большим профессионалом в разграблении вражеских богатств, когда в любую минуту могут нагрянуть хозяева, однако определенный опыт у него все же имелся. Сейчас перед отрядом стояло несколько задач, первой из которых являлось перевооружение. Оставалось лишь надеяться, что на складе у преступников хранится достаточно клинков, боеприпасов и ружей, чтобы хватило всем. Впрочем, для осторожного оптимизма имелись все основания. Если Рыжий Лян не желал устраивать у себя под боком арсенал, то на это имелись весьма существенные причины. Например, забота о собственной шкуре. Взрывоопасные вещества – штука капризная, особенно если их много. Да и серьезно обиженных на пятихвостого кицуне личностей в Нанкине наверняка хватало. Ну и как тут можно спокойно спать, зная, что твою очень долгую и потенциально бессмертную жизнь сможет оборвать какой-нибудь взбунтовавшийся раб или потерявший все и вся мститель, которому достаточно факелом ткнуть в один из бочонков? А дураки, способные закурить невзирая на самоубийственность такого поступка посреди арсенала или выбивающие своими модными подкованными сапогами искры на каждом ходу?! – Просто повесьте щиты за спину, дополнительная защита с тыла еще никому не вредила! Доброслава где?! Пусть по запаху отличает хороший порох от мусора, который только в петардах используют!

Гостиницу, несмотря на все жизненные невзгоды еще хранившую следы былого великолепия в виде оборванных и обугленных гобеленов, либо покрытой глубокими зарубками мебели из красного дерева, наполняли вопли, визг и ругательства. Солдаты добросовестно искали добычу и пытавшихся спрятаться противников, переворачивая все вверх дном. В этом им помогала часть освобожденных невольников, которых в подвале здания обнаружилось почти сорок штук. Другая же половина освобожденных рабов окружила выживших мучителей и пыталась расплатиться с ними за все хорошее. Преимущественно это были женщины в возрасте от десяти до тридцати, и парочку особо злостных насильников они уже растерзали. А охранявшие бандитов конвоиры старательно смотрели в другую сторону, признавая за дамами право на месть. К сожалению, хозяйственную деятельность в данной преступной организации поставили из рук вон плохо. Ценности были свалены по комнатам почти без всякой системы. В одном сундуке запросто могли оказаться пробитая кольчуга, связка копченой рыбы, мешочек пороха, рваная кофта и самое обычное полено. Как результат, пытающиеся выполнить приказание начальства и скорее перевооружиться бойцы метались туда-сюда, сравнивая качество добытого ими с трофеями остальных сослуживцем, меняясь или даже устраивая жаркие споры за особо интересную вещичку.