Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

В нем говорилось, что либерий Дэвастас, один из храбрейших воинов Иргамы, повышен в звании и переподчинен самому интолу. Кроме этого ему даровались новые титулы и огромные привилегии.

– О! – вскричал великан и стал неистово покрывать поцелуями тело интольи. – Верь мне, Хидра, я навечно твой самый преданный раб! И как это тебе удалось?

– Очень просто. Как и в прошлый раз, я пришла к Тхарихибу и сказала, чтобы он это заверил. Он прочитал и молча приложил свою печать. Вот и всё. Правда, я не уверена, стоит ли сему радоваться. Много ли значат сейчас в нашей стране звания и титулы? Скоро авидроны возьмут Масилумус в осаду, и все мы умрем с голода или попадем в плен.

– Тебе, по крайней мере, ничего не грозит, – клятвенно заверил Дэвастас. – Поверь мне, когда настанет время, я выкраду тебя из Солнечного дворца, и мы вместе бежим из страны. Я знаю один сказочный остров недалеко от Стилия, я куплю его вместе со всеми жителями – забавными трудолюбивыми островитянами, мы объявим себя интолом и интольей, возведем чудесный дворец, множество храмов и будем править там, наслаждаясь праздностью и утопая в роскоши.

Хидра мечтательно закатила глаза. Как бы хотелось ей не видеть более стен этого опостылевшего дворца, своего слабоумного мужа, двуличного Хавруша, которого она ненавидит и который, несомненно, ненавидит ее. И бесконечно долго предаваться любви с этим красивым, невероятно сильным исполином.

– А как же мой сын, Нэтус? – спросила чуть погодя Хидра.

– Мы возьмем его с собой, – не задумываясь, отвечал Дэвастас.

– Но ведь он – наследник Тхарихиба. Иргама не может остаться без интола.

– Иргамы больше не существует. Тхарихиб и Хавруш уничтожили ее. Скудость и унижение – вот будущее покоренного народа. А править им будут жестокие и ненасытные грономфские наместники.

Интолья задумалась.

– Где же мы возьмем столько золота, чтобы осуществить твои планы? – наконец спросила она. – Моих драгоценностей едва ли хватит, чтобы только добраться до этого славного острова.

– Не печалься, любимая, я кое-что придумал. Доверься мне. Возможно, вскоре я стану несметно богат…

Тут послышался шум легких быстрых шагов и шуршание тканей, и в покои, потупив глаза, вошла рабыня. Это была самая преданная жене Тхарихиба служанка, которую во дворце назвали «тенью интольи». Увидев ее, Хидра поняла, что случилось что-то скверное: слишком внезапным было ее вторжение, слишком встревоженным ее лицо.

– Там… Там пришел этот странный немой – слуга Хавруша, – взволнованно произнесла служанка. – Я не сразу поняла, чего он хочет, но потом по знакам догадалась, что его хозяин требует к себе Дэвастаса.

– И что ты ему ответила? – настороженно спросила Хидра, и ее красивые глаза сузились.

– Я ответила, что не знаю, о чем идет речь, и чтобы он уходил.

– А он?

– Он ушел.

– Хорошо, иди, ты поступила правильно.

Рабыня поклонилась и, по-прежнему не поднимая глаз, вышла.

Дэвастас в последний раз поцеловал возлюбленную и поднялся.

– Куда ты? Если ты сейчас пойдешь к нему – ты нас выдашь! – Хидра схватила воина за руку. – Останься!

– Я думаю, он и так всё знает, иначе это безносое страшилище сюда бы не явилось. Пойду к нему, и будь что будет. Что он мне теперь сделает, ведь у меня есть это! – И Дэвастас потряс врученным ему свитком.

Хидра ничего не ответила (действительно, будь что будет); молча и не без удовольствия она наблюдала, как ее гордый великан облачается в одежды. Еще с тех пор, когда она была жрицей в храме Девы, она страдала от постоянного неодолимого желания, млела перед такими мужчинами, высокими и сильными, в особенности если они обладали грубыми звериными повадками. И теперь, несмотря на множество атак, предпринятых сегодня этим неутомимым силачом, она продолжала испытывать к нему сильнейшее влечение. Как жалко, что он должен уйти!

Хавруш смог наконец сосредоточиться на работе и вскоре отдал десятки новых распоряжений, касающихся подготовки к предстоящей защите города. Главное, что Верховный военачальник поспешил сделать, – это избавился от «лишнего» населения: женщин, стариков, детей, калек, то есть всех тех, кто каждый день будет хотеть есть, но при этом вряд ли чем-нибудь пригодится осажденной столице. Особенную озабоченность у него вызвали рабы, которых в густонаселенном Масилумусе было не менее трехсот тысяч. С одной стороны, в случае осады, рабы могли воспользоваться ситуацией и поднять бунт, но с другой – долговременная оборона города предполагает ежедневные работы по восстановлению разрушенных укреплений и постоянное пополнение рядов защитников. Кроме того, масилумусские рабы сами по себе представляли большую ценность и при определенной ситуации могли стать весомой частью какой-либо платы или откупа. Внимательно всё взвесив, Хавруш издал указ с требованием к большинству горожан немедленно покинуть столицу. Стражам, охранявшим многочисленные городские ворота, он передал распоряжение не выпускать из столицы рабов, а также ни под каким предлогом не дозволять, чтобы люди вывозили из города принадлежащие им ценности.