К Паркер - Синий и золотой

– Что? А, да, хорошая идея. – он опустил голову к странице перед ним. Один потек или чернильная клякса – и он может запороть двухдневную работу. Я подошел к очагу, устроил выступление, комкая бумагу в шар и бросая ее в огонь. Фока всегда был гением деталей; он удостоверится, что его люди спросили: что он сделал с письмом, после того, как прочитал его?

– Что он говорит? – спросил Астиаг.

– Иди домой, все прощено, – я уселся на край стола. Он бросил на меня злой взгляд, и я снова встал. – Что думаешь?

Он оторвался от работы, чтобы обдумать ответ.

– Честно говоря, не знаю, – сказал он. – Надо отдать должное, он справедливый человек. Если он считает, что это был несчастный случай, он способен тебя простить. К тому же не думаю, что они когда-нибудь были в ладах, даже детьми. Особенно детьми. И всегда есть политика, о которой я совершенно ничего не знаю. Может, ты ему услугу оказал, кто его знает.

– Или он пытается заманить меня назад, чтобы потом медленно запытать до смерти.

– Это возможно, да.

Астиаг всегда готов помочь.

– Так что, – спросил он, сделав паузу, чтобы придать кисточке острый кончик, – что собираешься делать?

Зависит от того, кого вы спросите. Спросите, скажем, декана факультета философии в Элписе, и он скажет, что моим величайшим достижением были «Диалоги», в которых я развил теорию коррелятивных форм. Спросите главу Храма, он скажет «Эссе об этической теории». Спросите президента Тайны, он ответит, что это был vis mecuriae , или, возможно, соединение mel fortis и сильной кислоты на кубе льда, чтобы создать ichor tonans. Председатель Литературной ассоциации выберет «Аспис», хотя я склонен сомневаться, что он сумел прочитать все сорок семь песней; наедине он бы сказал вам, что предпочитает сонеты или «Фульвию и Лузу». В патентном регистре даже думать не будут: колесо Весани для выгибания листового металла, и если бы только я сохранил тот патент, вместо того, чтобы продать его по цене хорошей пары ботинок, я был бы богатым человеком в двадцать и ничего из этого никогда бы не случилось. Если бы это был начальник стражи, он без колебаний выбрал бы дело банка в Листре; мне кажется, это до сих пор обязательное чтение для ищеек в Отделе уголовных расследований. Спросите меня о лучшей вещи, какую я когда-либо сделал, и я буду вынужден ответить: я не знаю, я ее еще не сделал.

Спросите меня, чем я больше всего горжусь; без проблем. Ничем из этого.

Какого черта. В логике «Диалогов» фундаментальный изъян, который никто еще не заметил, но однажды они заметят и тогда моя репутация отправится на свалку. Ichor tonans был, признаю, гениальной идеей, но для чего он хорош? Взрывать вещи. Мне кажется, они позволили использовать его в рудниках или чтобы прокладывать дороги сквозь горы. Нет настоящей славы в изобретении чего-то, что, если вас поймают даже со щепоткой, приведет к смертельному приговору. «Аспис» я написал за деньги, и они все еще должны мне большую часть; «Фульвия» вторична, и я не писал сонеты для публикации. Множество ублюдков разбогатели на колесе Весани, но я нет. Я совершенно не горжусь своим криминальным прошлым. Я был умеренно доволен «Мадонной с раскрытыми ладонями» (на самом деле ее голова слишком велика для тела, но никто не делал замечаний), но ее конфисковали, когда меня арестовали в первый раз, и какая-то жаба купила ее по дешевке у приставов, и с тех пор я ее не видел.

Салонин приветствует Фоку.

Ладно тогда, и спасибо. Но не при дневном свете. Думаешь, ты боишься, что Стража меня схватит? Попробуй быть мной.

Отправь котелков в закрытом экипаже через час после заката. Я буду здесь.

Еще раз спасибо. Ты настоящий друг.

Я покинул дом Астиага сразу как отправил письмо. Я нервничал, но меня распирала энергия. То, что котелки оставят меня в покое на некоторое время, толчок, который был мне необходим, чтобы вырваться из порожденной ужасом летаргии и снова начать двигаться. Я все еще не знал, как выберусь из города, но знал по опыту, что когда так искрю, то придумываю вещи, не устающие меня поражать. А пока вдохновение застряло, я мог с пользой потратить время на разную необходимую текучку.

Для начала мне было нужно помещение. Ничего особенного; просто замкнутое личное пространство с очагом и дымоходом, по меньшей мере одним окном, недорогое, с умеющим молчать хозяином. Проявив нетипичную предусмотрительность, я изучил несколько возможностей неделей раньше. Первое помещение уже сдали, но человек, владевший следующим в моем списке (неиспользуемый склад за дубильней; идеально), взял два ангела, которые я получил от Астиага, в качестве трехмесячной ренты авансом, выдал мне ключ и забыл, что когда-либо меня встречал (у меня сложилось впечатление, что ему хватало практики).