Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Он не исчез. Он отправился в Рай. Такого завершения службы надлежит желать с благоговением. Самым искренним его стремлением было прекращение войны.

– Но тут противоречие целей! Если он упраздняет собственную работу…

– Только не тогда, когда кто-то хочет попасть в Рай, сэр.

Мима обдумал эти слова.

– Значит, Марс желал оказаться в Раю, однако мог попасть туда, лишь завершив свою работу, – и Сатана этому содействовал, а Марсу следовало помогать ему?

– Именно так, сэр.

– И теперь Сатане придется, как ты выражаешься, обрабатывать новую и неопытную инкарнацию?

– Совершенно справедливо, сэр.

– А я не попаду в Рай до тех пор, пока мне не удастся прекратить войну?

– Чудесно сказано, сэр.

– Тут есть одна загвоздка.

– Сэр?

– Мне не хочется в Рай.

– Сэр? – Дворецкий явно был ошарашен.

– Я индуист. Очевидно, не из лучших, но тем не менее я желаю не Рая, а нирваны.

Дворецкий надул губы:

– В таком случае у Сатаны, видимо, не будет побуждений делать вам такие предложения, какие он делал вашему предшественнику.

– Правильно.

– Встреча, судя по всему, получится чрезвычайно интересная, сэр.

Мима улыбнулся:

– Будем надеяться.

На следующий день – во всяком случае, так это воспринимал Мима – ему сообщили о сражении, которое требовало его присутствия. Мима и Восторг провели приятную ночь в отлично оборудованной Цитадели; они занимались любовью, беседовали и смотрели научный телевизор, где как раз передавали новости о недавних должностных перестановках в ведомстве воплощения Войны, о чем, кажется, все уже знали. Восторг была очень польщена, когда ее назвали смертной супругой инкарнации и показали, как она мило улыбается в камеру, хотя никакого такого интервью в действительности не было. Но утром тот же телевизор сам включился, когда передавали сообщение о битве, и Миме пришлось встать, чтобы приступить к новым обязанностям.

– А как же я? – воскликнула Восторг. – Я не могу отправиться с тобой на войну, а оставаться здесь одной мне страшно.

Мима начинал ощущать неудобства, таившиеся в полностью зависимой женщине.

– Я что-нибудь придумаю, – пропел он.

Мима прошел в изысканную туалетную комнату и щелкнул пальцами. Тут же он услышал, как появился дворецкий. Не вошел, а просто появился. Но теперь, когда Мима понимал суть происходящего, это не удивляло.

– Леди Восторг не хотела бы оставаться одна в этом странном месте.

– Проводите ее в Восточное крыло, – посоветовал дворецкий.

Мима не понял, чем это поможет, однако уже убедился в компетентности здешних слуг и спорить поэтому не стал.

Закончив туалет, который включал в себя облачение в сияющий золотой плащ, соответствовавший его должности, Мима поспешил присоединиться к Восторг. Тем временем ей тоже помогли одеться – на девушке было шелковистое малахитово-зеленое платье, в котором она выглядела необыкновенно привлекательной, а в волосы вплетены прекрасно обработанные самоцветы. Настоящая принцесса!

– Когда поедим, я покажу тебе Восточное крыло, – сообщил Мима.

Она подняла очаровательную черную бровь.

– Ты уже осмотрел замок?

– Дворецкий заверил меня, что тебе там понравится.

После завтрака они направились туда, и у принцессы даже дух перехватило от восхищения. Это было очень похоже на дворец, в котором она жила на Земле, с застекленными окнами, фонтанами, сообщающимися садами, где цвели знакомые растения. Высокий купол защищал их от проливных муссонных дождей. На нижней террасе стоял ручной слон.

– Мне надо на работу, – пропел Мима.

Она почти не слышала его.

– Ах, какая прелесть! – восклицала Восторг, обходя Восточное крыло и разглядывая красивые скульптуры.

Мима решил оставить ее; некоторое время принцесса не будет скучать.

Он направился в парадный зал. Там уже собрались его помощники: Завоевание, Кровопролитие, Голод и Мор в разноцветных накидках.

– Вы знаете дорогу?

– Наши кони знают, – ответил Завоевание.

Кони. Мима как-то не подумал об этом, но, конечно же, они должны быть верхом. Гея говорила, что у него есть лошадь. Как же ее зовут?.. Верре!

У выхода из Цитадели ждали пять великолепных коней. Не составляло труда определить, какой конь кому принадлежал, поскольку у каждого была соответствующая масть.

– Верре, – пропел Мима, и конь тут же подошел к нему.

Мима вскочил на огромного паломино [19] лошадь золотистой или кремовой масти со светлым хвостом и гривой; порода была выведена на юго-западе США и сразу почувствовал, что о таком жеребце мужчина может только мечтать. Животное было сильным, гибким и так хорошо слушалось поводьев, что, казалось, править им можно с помощью мысли. Этот конь был как бы продолжением наездника.