Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

– Похоже, монах сомневается! – рявкнул Люцифер. – За это я накажу его. Монах, я поведаю тебе то, что ты не желаешь знать – дату твоей смерти. Она наступит ровно через три года, в час…

Упав на пол, Пэрри распростерся перед Люцифером, злобный голос которого тотчас же оборвался. Господин лжи остался доволен.

Означало ли его имя то, что жестокое известие являлось лишь вымыслом? Быть может, Люцифер просто хотел его помучить?

– Монах все еще сомневается! – снова прогремел голос Люцифера. – В Ад его!

В ту же секунду Пэрри со всех сторон окружило и обдало жаром пламя. Его туника вспыхнула. Вскочив на ноги, Пэрри выпрыгнул из огненного круга и принялся кататься по земле, пытаясь сбить пламя с одежды. Как только ему это удавалось, она снова загоралась. Тогда Пэрри сорвал ее с себя, оставшись совершенно голым.

Внезапно он обнаружил, что на него направлено множество глаз. На Пэрри в смятении смотрели молодые женщины, тоже без одежд, каждая из которых держала трезубец. Пэрри попытался прикрыться, однако мог сделать это только при помощи рук. Тогда он оставил бесполезную затею – в конце концов, незнакомки были смущены не меньше его.

Пэрри почувствовал, что вокруг – самый настоящий Ад. Повсюду над тлеющими углями стелился удушливый дым. В отдельно расположенных друг от друга ямах горели костры, возле каждого из которых хлопотало по одной девушке.

Из ям ближе к Пэрри бешено взметнулось вверх пламя. Взвизгнув от страха, девушки снова принялись за работу, трезубцами сгребая угли на середину своих костров. Это немного сбивало огонь, зато прибавляло едкого дыма, от которого девушки начинали кашлять. Чаще всего угли свободно проходили между широко расставленными зубцами вил, однако других орудий труда у несчастных не было.

Появление Пэрри отвлекло эти грешные души, заставив их на время позабыть о работе, за что они оказались наказаны усилившейся жарой и дымом. Вероятно, чтобы хоть как-то существовать, им постоянно приходилось орудовать трезубцами…

Внезапно возникла Лила.

– Я уговорила Господина дать тебе еще один шанс, – сказала она. – Принимая во внимание то, что ты впервые сюда попал. Извинись перед ним, тогда он, как и намеревался, примет тебя.

Пэрри понял, что для него это теперь единственный выход. Вероятно, Люцифер прочел его мысли – ведь Пэрри действительно усомнился в словах Отца лжи.

Затем он заметил, что Лила вовсе не такая, как обычно. Ее всегда безукоризненно причесанные локоны были в беспорядке, а на теле виднелись синяки. Пэрри давно уже знал, что смертный не смог бы причинить ей ни малейшего вреда…

– Ты оставалась с ним. Он тебя обидел?

– Ну конечно, нет, – быстро ответила дьяволица. – Меня невозможно обидеть.

– Но сделал же он что-то с тобой! Я ведь вижу!

– Я его творение, – напомнила Лила. – Он может делать со мной все что угодно.

Подслушивая их разговор, стоящие неподалеку девушки снова отвлеклись от своей работы.

– Что он с тобою сделал? – настаивал Пэрри.

– Ничего особенного, – попыталась защититься она. – Послушай, Пэрри, с этим не шутят. Лучше извинись перед ним и…

– Как тебе удалось его уговорить?

– Пэрри, ты ведь знаешь, у меня только один способ…

– Ты отдалась ему, – вскричал Пэрри в неожиданном приступе ревности, – как уличная девка!

– Какой смысл применять это понятие к таким, как я? Прошу тебя, Пэрри, одумайся, иначе…

– Шлюха! – взревел он.

Среди клубящегося дыма перед ними вдруг возникли очертания Люцифера.

– Сдается мне, наш монах никак не образумится, – бросил Повелитель Зла.

– Тогда пусть остается здесь навеки!

– Только не это, мой Господин! – взмолилась Лила. – Его время еще не пришло!

– А ты вместе с ним, блудница, – за то, что не оправдала моих надежд, – повысил голос Люцифер и скрылся из виду.

В отчаянии Лила, совсем как простая смертная, принялась рвать на себе волосы:

– Полюбуйся, что ты натворил, Пэрри! Нам никогда уже не выбраться отсюда!

Гнев Пэрри как будто испарился. Конечно, для нее, обитательницы Ада, верность совершенно ничего не значит. Он вовсе не имел права вести себя как собственник. К тому же Лила никогда даже не заикалась о своих чувствах, она лишь с точностью расплачивалась с ним за работу. Выходит, она действительно проститутка? Что ж, дьяволица никогда и не претендовала на иное! Лила по-своему пыталась отсрочить вынесенный ему приговор, и ей это удалось. Он же оказался ослеплен своей ограниченностью…