Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

И все же Пэрри считал себя не порочным, а лишь оступившимся. Хотя он и оказался далек до совершенства, он мог бы сделать еще много хорошего – подобно гниющему дереву, которое по-прежнему давало тень и плоды. Вероятно, если бы он продолжал творить добро, то со временем снова смог бы примкнуть к Господу…

Почувствовав облегчение, Пэрри взялся за привычное занятие, которое было полезным, пусть даже исполнялось дурным человеком.

Однако едва только он лег спать, в его постели, как всегда горячая и благоухающая, оказалась дьяволица.

– Надеюсь, теперь ты порадуешь меня, любимый? – спросила она.

– Нет!

– Твое тело говорит о другом.

– Мое тело лжет!

– Нет, лжет не тело, а твой ум.

– Во имя Господа Бога, изыди, искусительница!

– Твои слова бессильны, когда за ними не стоит вера.

Вероятно, это было правдой, поскольку Пэрри по-прежнему чувствовал рядом тепло дьяволицы.

– Как мне заставить тебя уйти?

– Ты ведь уже спрашивал, Пэрри, и прекрасно знаешь ответ.

– Но ты всегда возвращаешься!

– Таково зло!

– Умоляю…

Лила прикрыла его рот рукой:

– Давай-ка покончим с этим, Пэрри Перестань юлить – лучше честно признай свое поражение и смирись с ним. Я так настойчиво возвращаюсь только потому, что ты сам этого хочешь.

– Это…

– Правда. – Обняв, она жарко поцеловала его.

– Нет! – воскликнул Пэрри, отводя лицо.

– Быть может, мне следует быть смелее?

– Я… – начал он и замолчал.

– Этот прием отлично проходит с нерешительными девицами, которые стесняются пробуждения своих низменных чувств. Они предпочитают оказаться в роли беззащитных овечек, которых берут силой – однако это чистая выдумка. В Царстве Лжи мы привыкли и к не таким вымыслам. – Дьяволица принялась ласкаться.

Пэрри знал, что ему следует воспротивиться, однако продолжал лежать, почти не двигаясь, в то время как по сути все делала она. Теперь он не мог отрицать – дьяволица поступала именно так, как ему хотелось…

Она умело довела его до высшей точки наслаждения, которое чувство вины только обострило.

– Я надеялась, что ты окажешься более крепким орешком, – скептически бросила Лила, глядя, как он забился в агонии. А затем, не дожидаясь финала, растаяла.

Пэрри почувствовал себя окончательно раздавленным.

– Никогда больше! – поклялся он, сознавая, однако, что даже теперь лжет.

Ночью Пэрри удалось примириться с собой. Ему оставалось только признать, что дьяволица все-таки пробудила в нем чувственность. Теперь он счел более разумным уступить похоти, чтобы освободить ум для лучшего…

В полдень снова появилась Лила.

– Ну как, Пэрри, готов немного пошалить? – беззаботно спросила она.

Ее вид сразу подействовал на него возбуждающе – будто совсем еще недавно он вовсе не испытал удовлетворения. Вероятно, это тоже являлось неотъемлемой частью даров Люцифера – мгновенная радость и вечное чувство вины.

– Да, – сухо бросил он и шагнул к ней.

Однако дьяволица обратилась в его руках в дым.

– Нет-нет, Пэрри! – раздался ее голос, словно она обращалась к непослушному ребенку. – Я лишь испытывала тебя. Чтобы получить еще, ты должен это заслужить, а если хорошенько порадуешь меня, я даже останусь с тобой на целую ночь. Хотел бы ты этого?

Пэрри уже устал от лжи:

– Да. Чем я могу тебя порадовать?

– Тем, что во имя добра совершишь вопиющее зло. У тебя как раз подвернулся подходящий случай – еретик, который отказывается от своей ереси. Ты должен его убедить.

– Но ведь тем самым я совершу добро! – возразил он.

– Для него – возможно, только не для себя.

Пэрри ничего не понял. Пожав плечами, он начал собираться в дорогу.

Как и прежде, монах отправился в путь на ослике, однако на этот раз его сопровождала не Джоли, а Лила, которая непринужденно злословила на самые разные темы. Казалось, она знала сплетни обо всех известных людях. С очевидной точностью дьяволица подтверждала то, что действительно являлось не домыслом, а правдой. Пэрри проклинал себя за то, что слушает ее – и слушал с неподдельным интересом. Он оказался в курсе всего дурного, и, хотя понимал, что это еще больше разлагает его, ничего не мог поделать. Каждый раз когда ему хотелось возразить, Пэрри захлестывала волна вожделения, и он чувствовал, что должен добиться Лилы любой ценой. Впрочем, он знал, что ценой окажется еще большее зло в его душе, которое неизбежно приведет к вечному проклятию.

Пэрри отчетливо понимал, что происходит, но не мог отступить – и это казалось ужаснее всего. Помощница Люцифера отлично знала свое дело.