Софья Ролдугина: Тонкий мир

— Ах, значит, ты спасала мир? Ну, прости меня, убогую, не догадалась!

Мы с Айне сверлили друг друга возмущенными взглядами. Я была очень зла. Когда история с пророчеством всплыла, думала, на год поссоримся. Обошлось. Но каждый раз, когда Айне начинала снова твердить о…

— Если ты еще раз… Dess!

Над столом словно фейерверк взорвался. Колючие рыжие искры осыпали руки и лицо, чувствительно кусая кожу. Я поспешно вскочила, отряхиваясь, а с другой стороны стола так же запрыгала, размахивая руками, пророчица. Феникс следила за нами, сердито сузив глаза.

— Наигрались? — в несвойственной ей сухой манере поинтересовалась она. — Или еще что-нибудь взорвать, чтобы вы успокоились?

— Не надо, — буркнула я, усаживаясь на место. — Обойдешься. Еще кто-нибудь заметит…

— Ничего, — легкомысленно отмахнулась Феникс, мгновенно возвращаясь к обычной своей маске беззаботной кокетки. Нрав у огненной мастерицы был отходчивый, но не хотела бы я попасть ей под горячую — в буквальном смысле! — руку. — Подумают, что петарда. Девочки, не ссорьтесь!

— Мы не ссоримся, — вздохнула Айне, возвращаясь за стол. — Просто кое-кто еще не может смириться со своим титулом эстаминиэль и обязанностями, которые он накладывает.

— А кое-кто…

— А я на выходных с Эмилем в кино собираюсь! — излишне жизнерадостно перебила меня Феникс. — Там будет фильм про драконов, мы хотели для смеха позвать Роя или Клода, но они все в делах…

Я тут же выбросила из головы пророчества и обязанности и улыбнулась, вспоминая блондинисто-мультяшную семейку ведарси:

— В каких, интересно?

— С детьми возятся, — охотно пояснила Феникс. — Дафна все уговаривает Клода позволить ей слиться с духом, но этот «папаша» упирается и требует дождаться совершеннолетия. А близнецы жутко впечатлились своим пленением и теперь тормошат Серго и Роя, чтобы они научили их драться.

— Боевые малютки, — фыркнула Этна. — Серго их научит… ругаться и хамить женщинам.

Мы с Феникс обменялись многозначительными взглядами. Единорог все-таки припомнил нам оговорку про рыжую равейну с характером, как у одноименного вулкана, и попросил — нет, потребовал! — чтобы мы его с ней познакомили. Я-то считала, что с него хватит и знакомства с Риан, после которого Серго еще долго подозрительно оглядывался и осторожничал, перед тем как сказать какую-нибудь гадость, но огненной мастерице это показалось хорошей шуткой.

Делать нечего, пришлось знакомить.

И вот теперь Серго отсиживался в горах, залечивая цветистый фонарь под глазом, который никакая регенерация не брала, а Этна начинала шипеть и плеваться, как только кто-нибудь вспоминал о единороге.

Феникс считала, что это любовь с первого взгляда. Сохрани бездна. Я представляю себе такое семейство и стучу по дереву — авось пронесет.

— Не так уж он гад, — мечтательно улыбнулась Феникс, строя коварные своднические планы. — Между прочим, в восторге от рыжих и темпераментных.

— Ну вот пускай и перекрашивается и любуется на себя в зеркало, — мрачно посоветовала «рыжая и темпераментная». — И ко мне не лезет.

— От судьбы не уйдешь, — припечатала Айне, которая, кажется, вообще не слушала разговор.

— Это пророчество? — подозрительно осведомилась Этна.

— Нет, философствования, — с сожалением отвергла предположение пророчица. — А жаль. Неплохой, в общем-то, человек… то есть ведарси.

— Ну и встречайся с ним, раз он тебе так уж нравится, — рассердилась Этна.

— Нет, — задумчиво протянула Айне. — У меня другой суженый…

Феникс посмотрела на нее и поежилась.

— Не, быть пророчицей — это жуть! Встречаешь человека и уже сразу делишь: этот друг, этот враг, а этот — так, побоку. Ужас!

— И не говори… — вздохнула Айне и задумалась о своем, о пророческом.

На некоторое время воцарилась тишина. Не неловкая, как можно было бы подумать, а очень уютная — как бывает, когда люди понимают друг друга без слов. В кафе не осталось посетителей, кроме нас, и даже кассирша ушла куда-то вглубь служебных помещений. Радио переключилось на ретро-волну, донося до слуха мелодии песен, популярных едва ли не полвека тому назад. Запах кофе, оладий и сливок плыл в воздухе, мешаясь с доносящимся из фойе сигаретным дымом. От батареи исходил сухой жар, и, если закрыть глаза, можно было представить, что сидишь у печки.

Кажется, время остановилось. Иллюзия, конечно, но такая правдоподобная… такая нужная…

— А ты, Найта? — прервала молчание Джайян. — Чем займешься на выходных? Если нет планов, можешь присоединиться к нам с Птицей — мы собирались на концерт сходить, в магическую часть города. Менестрелька приехала, зовут ее Ёж. Говорят, поет душевно.