Эрик Эддисон - Змей Уроборос

— Ой! — крикнула Зенамбрия. — Как ты напугала меня! Говори помедленнее, моя маленькая девочка. Я ничего не поняла из твоих безумных слов. Что ты хочешь сказать и о чем?

Но Срива ответила: — Государственные дела. Ты не пойдешь? Хорошо, тогда я. Он должен услышать все немедленно, мама, — и повернулась к двери. Мать попыталась убедить ее, что разразится жуткий скандал, если она вернется в пиршественный зал через час после того, как женщины покинули его, но безуспешно. Так что Леди Зенамбрия, видя ее решимость, подумала, что будет меньшим из зол, если она сама сходит за супругом; и она пошла и вскоре вернулась вместе с Корсусом.

Корсус сел на большой стул рядом напротив своей леди жены, и дочка рассказала ему то, что слышала и видела.

— Дважды и трижды, — сказала она, — прошли они мимо меня, так же близко, как я стою против тебя, о отец, и она совершенно фамильярно опиралась на руку этого напудренного философа. Было ясно, что они никак не могли подумать, что кто-то подслушивает их. И вот что она сказала, — и Леди Срива пересказала отцу все слова Леди Презмиры об экспедиции в Демонландию, и о ее предполагаемой встрече с Королем, и о ее планах сделать Корунда генералом в этом походе, и о запечатанном письме, которое завтра должно отправиться в Орпиш.

Герцог слушал не двигаясь, тяжело дыша, наклонившись вперед и опираясь локтем о колени; второй жирной рукой он крутил редкие серые усы. Его сердитый взгляд бродил по комнате, а отвислые щеки, раскрасневшиеся на пиру, постепенно становились все краснее и краснее.

— Милорд, — сказала Зенамбрия, — разве не об этом я говорила тебе много лет назад, когда Корунд женился на этой юной женщине? И вот пришел тот позор, который я и ожидала. Она играет в опасные игры, и как жаль, что такой хороший человек в рассвете сил вскоре должен потерять свою честь, находясь за тридевять земель от Карсё. И я действительно надеюсь, что он отомстит ей, когда вернется домой. Ибо я уверена, что Корунд слишком благороден, чтобы купить успех такой позорной ценой.

— Твои слова, жена, — сказал Корсус, — говорят о длинных волосах и коротком уме. Короче, ты дура.

Какое-то время он молчал, потом поднял взгляд на Сриву, которая, облокотившись спиной о массивный стол, наполовину стояла, наполовину сидела, вцепившись обеими руками, изящными и украшенными драгоценными камнями, в край стола. Ее руки казались стройными белыми колоннами, поддерживавшими ее красивое тело. Мутный взгляд Корсуса просветлел. — Иди ко мне, малышка, — сказал он, указав на колено.

И когда она уселась: — Моя маленькая фея, — сказал он, — для ночной прогулки ты слишком храбро оделась. Красное, для сангвинического гумора. — Его большая рука обняла ее за спину, а огромная, похожая на тарелку ладонь щитом закрыла грудь. — И от тебя очень сладко пахнет.

— Всего-навсего листья малабарской корицы, — ответила она.

— Я рада, что тебе нравится этот запах, милорд, — вмешалась Зенамбрия. — Служанки уверяли меня, что если эти листья вскипятить в вине, получится аромат, который превосходит по тонкости все остальные.

Корсус помолчал, по-прежнему глядя на Сриву, и наконец спросил: — Что ты там делала на террасе, в темноте, а?

Срива опустила глаза. — Лаксус просил меня увидеться с ним там.

— Хмм! — буркнул Корсус. — Очень странно, ведь в этот час он ждал тебя на аллее внутреннего двора.

— Он обманул меня, — сказала Срива, — и заслужил того, чтобы я пренебрегла встречей с ним.

— Пусть так. И ты порешила этой ночью стать политиком, моя кошечка? — спросил Корсус. — И вынюхивать новости об экспедиции в Демонландию? Это возможно. Но мне кажется, что Король пошлет Кориниуса.

— Кориниуса? — спросила Срива. — Не думаю. Корунд получит командование и весь почет, если ты, о отец, не заставишь Короля принять решение сегодня ночью, прежде чем миледи лиса поговорит с ним завтра.

— Ба! — воскликнул Корсус. — Ты еще маленькая девочка и ничего не знаешь. Она не уроженка Ведьмландии, и у нее нет ни энергии, ни решительности, чтобы убедить его в этом. Нет, не Корунд окажется на свету, а Кориниус. Именно для этого Король вызвал его из Пиксиландии, которая была его, и отдал эту игрушку Лаксусу.

— Но, — сказала Зенамбрия, — будет чудовищно несправедливо, если Кориниус завладеет короной Демонландии, которая, конечно, намного превосходит корону Пиксиландии. Неужели этот молокосос получит все мясо, а ты, поскольку ты не очень молод, кости и очистки?

— Попридержи свой язычок, госпожа, — сказал Корсус, глядя на нее как на кислую микстуру. — У тебя даже не хватило ума, чтобы заполучить его для твоей дочки.