Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Внезапно высоко над ними раздался треск, как если бы ударил огромный бич, и, взглянув наверх, они увидели темную массу, раскрывшуюся как цветок на фоне ясного неба, и расколовшуюся на сотни частей. Демоны и Миварш прижались к утесам, но это почти не защитило их. воздух наполнился свистом падающих камней, которые бросались вниз как дьяволы, возвращавшиеся в ад, с треском они ударялись об утесы и разбивались на куски. Эхо запрыгало от утеса к утесу, отражаясь и возвращаясь, и, казалось, сами корни гор содрогнулись под ударами бича. Когда все кончилось, Миварш застонал от боли в левом запястье, пораненном камнем. Остальные остались невредимы.

— Назад, — сказал Джусс Лорду Брандох Даха. — Хотя я знаю, что тебе это не по душе.

Вернулись они обратно, и немедленно сошла лавина, которая должна была уничтожить их, если бы они пошли дальше. — Ты неправильно судишь обо мне, — сказал Брандох Даха, улыбаясь. — Поставь меня в положение, в котором моя жизнь зависит от силы моей руки; тогда опасность — еда и питье для меня, и ничто не заставит меня повернуть. Но здесь, на этом проклятом утесе, на полках, где нас может покалечить в любое мгновение, мы игрушки других сил. И откровенно глупо оставаться здесь лишнее мгновение.

— Нам осталось два пути, — сказал Джусс. — Повернуть обратно, и навсегда покрыть свое имя позором; либо попытаться пойти на запад.

— И это будет гибелью для любого, за исключением меня и тебя, — сказал Брандох Даха. — Ну, а если мы сами погибнем, что ж, тогда, наконец, крепко заснем.

— Миварш, — сказал Джусс, — это не твое приключение. Ты храбро поддержал нас и стал нашим другом. Тем не менее сейчас я не знаю, что безопаснее: остаться тебе здесь одному, либо идти с нами по этому очень опасному проходу.

Но Миварш только сурово поглядел на него. Не произнеся ни слова он кивнул головой, как если бы хотел сказать: "Вперед".

— Тогда, в первую очередь, я должен тебя вылечить, — сказал Джусс и перевязал запястье Миварша. И поскольку день уже клонился к вечеру, заночевали они под большой башней, надеясь завтра достичь вершины Коштра Пиврархи, которая, невидимая, стояла в шести тысячах футах над ними.

На следующее утро, когда стало достаточно светло, они опять начали подниматься. Два часа занял переход, и не было ни одного мгновения, когда их жизнь не была бы в опасности. На этот раз они не связались веревкой, ибо поскользнувшись на этих мокрых камнях один человек мог увлечь за собой в пропасть дюжину. Края кряжа были скошены наружу и усеяны битым камнем и липкой грязью, мягкий красноватый камень ломался, едва его касалась рука человека и летел на ледник внизу. Вверх, вниз, шаг вперед, вниз, вниз, вверх, вперед, вот так они шли, шаг за шагом, вокруг подножия огромной башни, и, наконец, вышли к гниющей трещине, которая вела наверх, достаточно безопасно.

Пока они поднимались, белые тонкие облака, утром окружавшие высокие зубцы Эйлинона, собрались в огромную черную массу, которая заволокла все горы на западе. Огромные полосы облаков взлетали из бездны под ними, объединялись и колыхались, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, как море, волнуемое прибоем. И вот, наконец, они поднялись на высокий кряж, где стояли Демоны, и окутали их в туманным плащом, в холодных складках которого гулял ветер, и темнота поглотила полдень. И остановились они, ибо не видели камня перед собой. Ветер неистовствовал, крича между расколотыми башнями. Пошел снег, и засыпал кряж. Облако поднималось и опять опускалось, как большая птица, накрывшая их могучими крылами. Из его недр ударила молния, осветив мир над и под собой. За молнией последовал гром, послав раскатистое эхо кружиться между далекими утесами. Их оружие, лежавшее на снегу, внезапно охватило голубое пламя; Лорд Джусс посоветовал отложить его в сторону, чтобы не пораниться. Скорчившись в снежной яме между камней на высоком кряже Коштра Пиврархи, Лорд Джусс, Лорд Брандох Даха и Миварш Фаз провели там ночь ужаса. Но даже о приходе ночи не узнали они, ибо шторм принес тьму задолго до захода солнца. Ослепляющий снег, дождь, гром, молния и дикий ветер, ревевший среди расселин с такой силой, что, казалось, сотрясал саму гору, не давали им заснуть. Они почти замерзли, и уже не желали ничего другого, кроме смерти, которая прекратит этот дьявольский хоровод.

День принес блеклый серый свет, и буря прекратилась. Джусс встал на ноги, слабый, не способный сказать ни слова. Зато Миварш Фаз заговорил и сказал: — Вы-то дьяволы, но я поражаюсь сам себе. Ибо всю мою жизнь прожил я в снежных горах, и знал многих из тех, кто ночевал на снегу во время непогоды. И не было ни одного из них, кто не погиб бы от холода. Конечно, я говорю о тех, кого нашли. Очень многих вообще не нашли, ибо духи сожрали их.