Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Но Гро сидел в шатре, поставив правый локоть на стол и опираясь щекой на руку; изящные пальцы его левой руки играли то с завитками холеной надушенной бороды, то с золотым бокалом, из которого он, глоток за глотком, пил бледное вино из Пермио. Его мысли носились туда и сюда, как насекомые в летнем саду, иногда сосредоточиваясь на сцене перед собой — огромном генерале, покрытом пеленой сна — или на других сценах, отделенных от этой годами и десятилетиями или трудными лигами опасных дорог. В какое-то мгновение воображение рисовало ему, как дама в Карсё приветствует своего мужа, с триумфом вернувшегося домой, и самого Корунда, с короной только что завоеванной Чертландии; но дальше он плыл из будущего в прошлое и опять видел блестящий приём в Зайё Закуло, и великолепного Газларка, на золотых ступеньках лестницы прощающегося с тремя капитанами, и тут же их богоподобные тела на Холмах Салапанты, предназначенные воронам и бродячим собакам; и всегда, как мрачный фон, затемнявший его память, темнела перед ним зевающая пустота, обширная и безликая, протянувшаяся за кругом армии Корунда: слепая выжженная Моруна.

Черная птица-тоска опустилась на его душу. Свет сверкал в ее глазницах, и, наконец, от огромной усталости опустились веки и закрыли большие ясные глаза Гро. Слишком усталый чтобы дойти до кровати, он опустил голову на стол, и руки стали его подушкой. Красный свет шел от жаровни, и все глубже и глубже проваливалась в сон худая фигура и черные завитки Гро, и могучая фигура Корунда, который положил на кровать одну ногу со шпорой, а другая свисала, пяткой касаясь земли.

До полудня оставалось только два часа, когда лучи солнца ударили через отверстие в пологе шатра прямо в глаза Корунда, и он проснулся, свежий и полный сил, как юноша на утренней зорьке. Он шлепнул рукой по плечу Гро и разбудил его. — Ты пропустил прекрасное утро, — сказал он. — Пусть дьявол сделает меня черным как пахта, если это не твой величайший позор, ибо я, родившийся в этот день ровно сорок и шесть лет назад, с самого утра занимаюсь делами.

Гро зевнул, улыбнулся и потянулся всем телом. — О Корунд, — ответил он, — озорная улыбка бьётся в твоих глазах, как если бы стараешься убедить меня, что уже видел рассвет. И думаю я, что это новое и неожиданное для тебя зрелище, как и любое другое в этой части Чертландии.

И ответил Корунд: — Откровенно говоря, я редко бывал настолько невежлив, чтобы подсматривать за Мадам Авророй, одетой в ночной халат. Но за те три или четыре раза, когда меня заставили это сделать, я узнал, что час сырого воздуха и туманов, который рождает в теле холодные темные гуморы, час, когда факел жизни горит самый слабым пламенем. Эй там! принеси мне утреннее питьё.

Мальчик принёс два бокала белого вина, и сказал Корунд, пока они пили: — Этот неприятный напиток — как вода из колодца, напиток для попрыгунчиков со слабым желудком и песчаных жаворонков, но не для мужчин. И походит он на рассвет: неблагоприятный сухой час, час удара ножом в спину и хладнокровных предателей. Эй ты, — крикнул он, — дай мне настоящего вина, вина дневных пороков и наглого зла.

— Но очень много настоящих дел происходят ночью, в часы совы, — заметил Гро.

— Да, — сказал Корунд, — дела тьмы; и в них, милорд, я твой ученик. Пошли, займемся ими. — И, надев шлем и оружие, запахнул он на себе плащ из волчьей шкуры, ибо острым и морозным был воздух, и вышел из шатра. Гро завернулся в меховую мантию, надел овчинные рукавицы и последовал за ним.

— Если ты хочешь мой совет, — сказал Лорд Гро, глядя на Эшграр Ого, гордо темневший под скудными лучами солнца, — то оставь эту честь Филпритцу; пускай его народ первым попробует раскусить этот орех. На взгляд он очень крепкий. Жаль тратить добрую Ведьмландскую кровь на первый приступ, когда к нашим услугам эти подлые твари.

Корунд что-то проворчал в бороду, и, с Гро у своего локтя, молча пошел вдоль Эшграр Ого. Его острые глаза обыскивали каждый утес и каждую стену, и когда, через полчаса, он остановился около своего шатра, оказалось, что они сделали полный круг вокруг крепости. Потом он заговорил и сказал: — Поставь меня на ту сторону, дай пятьдесят парней, похожих на мужчин, и я бы удержал ее против десяти тысяч.

Немного помолчал Гро, а потом сказал: — Ты говоришь об этом совершенно серьезно?

— Куда уж серьезнее, — ответил Корунд, повернувшись к крепости.

— И ты не будешь атаковать ее?

Корунд засмеялся. — Не атаковать ее! Ни и сказал! Представь себе: Карсё, меня только что вынули из кипятка и собираются поджарить на огне, а я кричу "Я не атаковал ее!"