Виктор Ночкин - Могила повелителя

Когда внутри третьего этажа освободилось место, прежде занятое деревянной конструкцией, солдаты с лестницы побежали наверх, а первая пара уже мчалась по трясущемуся мостику, размахивая мечами. Горожане спохватились, бросились навстречу, первого успел сбить арбалетчик, второго солдат Лорда отшвырнул с дороги ударом щита. Мостки, переброшенные штурмующими, были снабжены невысокими бортами и имели такую ширину, чтобы можно было перемещаться по двое. Когда пара бойцов спрыгнула на стену, за ними устремилась следующая… Солдаты не торопились, чтобы не перегружать мостик. Все произошло слишком быстро, ополченцев на бруствере перебили и расшвыряли вмиг. Первыми в атаку шли лучшие бойцы, им не составило труда очистить место на стене. Убитых айхернцев, чтобы не мешали, сбросили вниз — только теперь, когда окровавленные тела стали падать едва ли не на голову, только теперь ополченцы у ворот сообразили, что враг уже на стене. Шестерка силачей на первом этаже перестала раскачивать таран, бревно под лязг цепей и скрип шарниров замедлило ход… а наверху шум нарастал.

Солдаты в коричневом торопливо перебегали из башни на стену, продвигались по парапету, чтобы занять как можно более широкий участок. С верхнего яруса спустились арбалетчики, в сумках, подвешенных к широким поясам, гремели болты. Вот на стене двадцать солдат Лорда Ройнгарда… Тридцать… Арбалетчики обстреляли плотную толпу ополченцев, те попятились, неумело смыкая над головой щиты… Протрубили рога — теперь не на башне, а позади, в лагере Железной Руки. Колонны пехотинцев двинулись к городу…

Барка, с хозяином которой сговорился Ойрик, сделала остановку через два часа после отплытия из Раамперля — в местечке под названием Куцая Мель.

Провожать старика явилась вся компания приятелей-выпивох. Они отчаянно махали вялыми ладонями, выкрикивали пропитыми сиплыми голосами пожелания доброго пути — дескать, они ожидают славного мастера Ойрика, надеются на скорейшее возвращение, и да пребудет удача с ним и его коммерческим предприятием… Пегий прятался в кормовой надстройке, ему не хотелось торчать на глазах праздного люда, собравшегося у причала. Зато Ойрик охотно откликался на прощальные приветствия, улыбался, махал в ответ…

Наконец матросы отдали концы, и барка отвалила от пирса. Медленно пошла по течению, соскользнула на стремнину. Матросы поставили парус. Ойрик убрался с палубы, явился в каюту и завалился на тюфяк. Улыбка его разом исчезла, старик сделался мрачным. Пегий не решился с ним заговорить, и оба помалкивали, пока корабль не ткнулся в причал. Шкипер, новый партнер Ойрика, заглянул к ним и обратился к работорговцу:

— Ну вот, прибыли. Я же говорил, слишком рано. Обоза пока никто не видел.

— Ничего, постоим здесь, — ответил старик. — Мы с Пегим пройдемся по берегу, поглядим, что тут да как.

— Да что тут глядеть… Это не Раамперль. Куцая Мель — обычная деревня, только и радости в ней, что к здешнему причалу фермеры урожай свозят.

— Вот и поглядим на Куцую Мель, — повторил Ойрик. — Идем, дружок, разомнем ножки. Потом нам долгонько плыть, на берег сойти неделю, а то и больше, не придется.

Пегий подхватил сумку и поплелся за стариком. Берег в Куцей Мели пропах гнилой картошкой, особенно сильно воняло со стороны складов, которые иногда арендовали оптовые скупщики.

На пристани путешественники не стали задерживаться, прошли за длинные приземистые склады. Там, где их не могли видеть и тем более слышать с корабля, Ойрик остановился. Ткнул Пегого пальцем в грудь и напомнил:

— Помни, лишнее ждать не стану. Не возвратишься к утру, буду считать, что ты сбежал. Но уж тогда не обессудь: вернусь — найду. Из-под земли достану.

— Ойрик, я не…

— Нет, ты дослушай. Я тебя не пугаю, не грожу, ничего такого. Я хочу на тебя рассчитывать, доверять тебе, понял? Но и ты уж не подведи. И помни: это не мне нужно, а чтоб тебя, дурня, орденские не искали. Я не желаю за собой ничего этакого оставлять, никаких незаконченных дел, особенно если дело — с гнильцой. Вернемся в Раамперль с товаром, будет не до твоих проказ разбойных! Работать будем!

Пегий понурился. Он все равно не понимал — совершить убийство, чтобы не отвечать за мордобой? А потом что?.. Еще преступления и еще?.. Но спорить с Ойриком Пегий не смел, старик полностью покорил его — в сущности, бывший воришка сделался таким же рабом старика, как и те люди, которых они оба привычно называли товаром.