Виктор Ночкин - Могила повелителя

— Да, странно.

Оба умолкли. Но, в общем, история, приключившаяся с ними, могла бы показаться еще более странной, если б случилась не в Круге. Этот край тем и отличался от прочих, что внутри Завесы все вертелось, возвращалось к истоку, повторялось снова и снова.

Айхерн облетела весть — машина Лорда Ройнгарда достигла ворот! Горожанки хватали детей и тащили в подвалы — прятаться. Мужья спешили с оружием к южным воротам, хотя никто не верил, что удастся отбиться, если солдаты Железной Руки проникнут за стены. Жители города не хотели драться, но им не оставалось ничего иного…

Слухи, как обычно, несколько преувеличивали — штурмовая башня пока не достигла ворот. Она приближалась, но с каждым шагом все медленнее. Солдаты, приводившие гигантскую постройку в движение, устали, в тесном помещении было невыносимо жарко, к тому же теперь воины шагали по не успевшим остыть углям. Мелкий дождь, не прекращавшийся с утра, не мог погасить и остудить остатки костра, зато воздух наполнился сыростью, в нижнем уровне башни пар мешался с дымом и гарью, солдаты задыхались во влажном удушливом тумане.

Арбалетчики с венчающей башню площадки время от времени пускали болты поверх стены. Горожане уже не смели высунуться из-за бруствера, однако люди Капитана Ройнгарда продолжали обстрел — для острастки. Помост под ногами сотрясался и дрожал, но солдаты исправно и методично исполняли свое дело.

Недалеко от подножия городских укреплений огромное колесо башни наехало на камень — один из немногих, которые успели сбросить горожане. Башня вздрогнула так, что стрелки наверху едва не попадали с ног. Чтобы устоять на ногах, солдаты хватались за мокрый деревянный бруствер. Внутри, под толстыми стенами и бычьими шкурами, пропитанными составом Лажваша, загремела сталь доспехов, раздались проклятия.

Бойцы, толкавшие гигантское сооружение, не сообразили, что продолжать движение не получится. Они выбивались из сил, им казалось, что башня не катится по их вине. Солдаты налегли сильней, колесо затрещало. Хруст и скрежет был оглушительный. Теперь те, кто находился внутри башни, сообразили, что дело не в них. Сооружение остановилось. Горожане пока еще не поняли, что произошло. Они получили передышку, однако не догадывались об этом.

Офицер, распоряжавшийся в башне, мог приказать откатить назад и попытаться сменить направление, но это было слишком трудно для утомленных солдат, к тому же пришлось бы выбираться из колеи, оставленной чудовищными колесами. Словом, маневр мог занять оставшееся до заката время. Между тем передний фас башни от городских ворот отделяло совсем небольшое расстояние — всего лишь несколько шагов. Командир отдал приказ: прекратить движение. Солдаты с облегчением отступили от упоров, на которые наваливались, чтобы толкать машину. Они утирали пот, оставляя грязные разводы на лице, разминали плечи, напоследок проверяли, хорошо ли сидят латы. После небольшой передышки должен был начаться штурм.

Последовала новая команда — в переднем фасе башни, обращенном к городу, распахнулись створки, и показалось окованное сталью рыло тарана. Таран — тяжеленное бревно, подвешенное на цепях, — не доставал до ворот Айхерна, но длина цепей позволяла раскачивать его таким образом, чтобы достигнуть цели. Солдаты принялись толкать таран, медленно наращивая амплитуду движения. Теперь стало тихо — так тихо, что даже за воротами, внутри, было слышно сквозь лязганье цепей, как шумно выдыхают в такт солдаты, орудующие тараном. Те нарочно хэкали погромче, это помогало выдерживать ритм. Вот конец тарана чуть заметно ткнулся в ворота, звук вышел тихий, но ополченцы, ожидающие по ту сторону, позади баррикады, услыхали. Они стояли, сгрудившись в некое подобие строя, в широкой тени под стенами и ждали. Переглядывались, крепче стискивали рукояти секир и коротких копий, переминались с ноги на ногу… Мелкий серый дождик так и не прекратился, водяная пыль собиралась в складках одежды и впадинах доспехов крошечными лужицами, сбегала мутными струйками, но на влагу не обращали внимания. Айхернцы напряженно вслушивались в удары тарана. Толчки становились все явственней, звук делался резким и звонким — делался твердым, если можно применить это определение к звуку. Никто не верил, что ворота устоят против машины Капитана. Ополченцы ждали атаки в ворота — и напрасно.

Внутри штурмовой башни происходило движение. Отдохнувшие солдаты медленно поднимались по лестнице с первого этажа на второй, собирались под лестницей, ведущей выше — на третий уровень, который приходился вровень с гребнем городской стены. С тараном работало шестеро воинов Железной Руки, остальные ждали сигнала. Когда командир решил, что люди готовы идти на приступ, отдал приказ. Коротко протрубил рог. Теперь распахнулись створки на третьем этаже, из башни, скрипя, выдвинулся деревянный помост, край его лег на парапет. Хотя камни, сброшенные со стены, помешали машине подойти вплотную, длины помоста хватило. Арбалетчики удвоили старания. На верхнем уровне их было шестеро, пока двое целились и пускали болты, двое отступали, а последняя пара перезаряжала оружие. Стрелки непрерывно двигались, их подошвы шуршали над головой тех, кто собирался идти в атаку.