Алексей Корепанов - Круги рая

Люди широким квадратом обступили просторную площадку. Посредине площадки полыхал костер и возвышалась знакомая черная повозка, окруженная женцинами в красных плащах. Женщины стояли спиной к повозке, взявшись за руки, и печально глядели на нас.

Сзади тяжело вздохнули, и меня вновь обдало перегаром. Толпа неожиданно, как по сигналу, затихла, смолкли разговоры, и в этой тишине под темным безглазым небом слышался только шорох бумаги, горящей на стекловидной поверхности площадки.

«Сегодня погреются ручки», — вспомнил я слова веселой девчонки и с трудом подавил в себе желание уйти.

Внезапно в тишине, за спинами женщин, возник тонкий болезненный то ли вопль, то ли стон, и женщины одинаковыми движениями заученно и четко надвинули на головы капюшоны, повернулись к черной повозке и подняли руки в белых перчатках.

Вопль нарастал, звенел, множился — казалось, кричит само небо — и вдруг оборвался. И в тишине прозвучал рыдающий голос:

— Да спасут нас руки твои!

— Да спасут нас руки твои! — хором подхватили женщины в красных плащах и медленно шагнули к повозке.

— Да спасут нас руки твои! — торжественно и нестройно выдохнула толпа.

Меня похлопали по плечу. Я обернулся и встретился с туманным взглядом в прорезях черной маски.

— Идем, — сказала маска, вновь знакомо дохнув перегаром. — Мы тебя уже заждались.

Мы начали продираться сквозь толпу, а сзади опять раздался вопль: «Да спасут нас руки твои!» — и толпа взволнованно задышала, колыхнулась, подалась вперед в предвкушении зрелища.

Мы пробрались сквозь кусты, спустились по ступеням и оказались на пятачке, окруженном деревьями. Здесь поджидали еще двое. Я не сомневался, что имею дело со вчерашними парнями с перекрестка, хотя четвертого они где-то потеряли и изменили наряды; теперь они были в масках и каких-то черных трико.

Я остановился, обвел их взглядом и спросил:

— Ну, что дальше?

— Идем, — угрюмо повторила Первая маска и пошатнулась.

Я пожал плечами и направился вперед, в гущу бутафорской зелени. Все это меня смешило и немного злило.

За спиной вновь возник однообразный вопль, оборвался на мгновение и повторился, усиленный десятками голосов. Теперь вопила вся толпа, окружавшая Голгофу с черной повозкой, вопила самозабвенно, вопила непрерывно и исступленно, с визгом и завываниями, и я предположил, что отрезанные руки сейчас будут возложены на костер.

Я шел, не оборачиваясь, и только выбрав дерево с толстым стволом, остановился и повернулся к моим маскам. Теперь нападение сзади исключалось, а лицом к лицу с троими я мог справиться. Тем более, что под трико не скрывалось ничего похожего на оружие.

— Слушаю, — сказал я и опустил ладони в карманы комбинезона. — Что же вам угодно?

Маски остановились напротив. Были они примерно одного роста, сухощавые и немножко смешные в своих черных трико. Арлекины.

— Ты полегче! — вызывающе сказала Вторая маска. — А то пожалеешь.

Молодые совсем они были ребята. И задирались по-мальчишески.

— Зачем в «Приют» ходишь? — угрюмо процедила Первая маска. — Откуда там взялся?

— В какой приют? — искренне удивился я.

— Бар так называется, — хмуро пояснил третий арлекин. — А то не знаешь!

«Обидно, — подумал я. — Очень обидно».

Судя по всему, ребята приставали просто так. Убивали время. И записку от безделья написали. Почему бы не попугать незнакомца?

Я вынул руки из карманов, сел под деревом и приглашающе похлопал ладонью по бутафорской земле.

— Садитесь, ребята. Устанете стоять.

— Ладно, больно умный! — с вызовом сказала Вторая маска. — Знаем таких умных. Только потом весь ум вылетает. Попробовать?

— Хватит! — резко оборвал я арлекина. — Как бы я не попробовал. Лучше меня не зли, мальчик. Что там у вас еще? Только побыстрее.

Это подействовало. Арлекины сникли. Забава у них явно не получилась. Я посмотрел, как они переминаются с ноги на ногу, и уже миролюбиво произнес:

— Ладно, ребята, забыли. Каждый развлекается, как умеет.

— Ага! — отозвалась Первая маска. — Вот именно. Все лучше, чем вопить, как эти. — Он махнул в сторону площадки, откуда раздавались нестройные крики.

— Всегда весело в Саду Трех Покойников, — задумчиво изрекла Третья маска.

— Кстати, почему «трех покойников»?

— Больно умный, а не знаешь, — ехидно засмеялся второй. — Спал, что ли, все время? Повесились тут трое — вот и получились три покойника.

— А «Приют»-то, между прочим, не просто «Приют», — сказала Третья маска. — А «Приют уходящих в никуда». И не цепляйся ты к ней, ей и так тошно.