Юлия Набокова - Заклятье зверя

– Папа! – Заметив кровь на лице Корнелия, Ивонна бросилась к отцу.

Это отвлекло Дамариса. И волк, воспользовавшись моментом, бросился на него. Свистнул клинок, рассекая воздух. Гидеон едва успел отскочить назад… И вот уже зверь и человек, вцепившись друг в друга, покатились по балкону. А Гидеон, разжав кулак с той самой руной, которую он искал, торопливо забормотал заклинание.

Вспышка света – и в стальных доспехах Дамариса беспомощно барахтается крупный бурый волк. А другой, серый, с раной на боку, отскочив в сторону, в растерянности наблюдает за противником. По сравнению с бурым, серый кажется меньше и слабее.

– Ты превратил Дамариса в волка! – ошеломленно воскликнула Ивонна, переведя взгляд с бурого зверя на Гидеона. – Ты ошибся! Ты должен был расколдовать Вернера!

– Нет, я не ошибся, – веско произнес волшебник, набрасывая на себя поднятый с пола плащ.

Ему пришлось удерживать рукой разрезанные завязки, чтобы плащ не свалился с плеч. Он открыл рот, чтобы объяснить что-то Ивонне, но не успел вымолвить ни слова. Бурый волк освободился, словно от стальной скорлупы, от доспехов и бросился на Гидеона с явным намерением вцепиться ему в глотку.

Волшебник в смятении вскинул руки, стремясь защититься. Плащ соскользнул к ногам. Запутавшись в нем, Гидеон упал прямо навстречу оскаленной волчьей пасти, с которой капала слюна. И живое воображение Ивонны тут же нарисовало страшную картину: острые волчьи зубы смыкаются на горле мага, не оставляя шансов на спасение.

Но за мгновение до ужасной развязки серый волк опередил бурого и отбросил его от волшебника. С воем и визгом покатившись по балкону, звери сцепились не на жизнь, а на смерть. Летели в стороны клочья шерсти, щелкали челюсти с острыми зубами, нанося противнику рваные раны. Словно ураган пронесся перед глазами Ивонны. Затем, стремительно откатившись в стороны, волки, взмыв в прыжке в воздух, бросились друг на друга, на мгновение заслоняя солнце, застывшее над лесом. И в следующий миг, вцепившись друг в друга смертельной хваткой, переваливались через ограду балкона и рухнули на плиты двора.

Ивонна с криком бросилась к парапету балкона: оглушенные падением с высоты волки лежали на расстоянии двух шагов друг от друга. Бурый, поскуливая, сучил лапами, пытаясь подняться. А серый лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Двор был пуст. Воины Хартвига оттеснили к воротам людей Дамариса.

Слева от Ивонны встал отец, успокаивающе положил руку ей на плечо. По другую руку остановился Гидеон. Свесившись с балкона, он посмотрел вниз. Внизу мелькнул синий плащ инквизитора – Винсент торопился покинуть замок.

– Только бы не опоздать, – воскликнул волшебник.

Его голос донесся до Ивонны словно издалека, будто они не стояли рядом, а находились на разных берегах того озера, из которого ее спас Вернер. А затем она услышала слова заклинания – быстрые, прерывистые, показавшиеся ей совершенно бессмысленными. Ивонна, не отрывая взгляда, смотрела на распростертого на земле волка. По щекам ее, застилая взор, текли жгучие слезы, они превращали силуэт зверя в бесформенную серую кляксу. И вдруг силуэт начал менять цвет, вытянулся, удлинился.

– Смотрите! Это не волк! – воскликнул Корнелий.

Ивонна торопливо вытерла слезы и увидела, что на месте серого волка лежит спиной к дому обнаженный мужчина. Его лица не видно, темные волосы растрепаны, но Ивонна почувствовала, что это…

– Да это же Вернер! – донесся со двора голос Хартвига.

Крайне удивленный воин склонился над юношей.

«Он жив?» – хотела спросить Ивонна, но от волнения не смогла вымолвить ни слова.

– Как он? – перегнувшись через перила, крикнул Корнелий.

– Живой! – с радостью ответил Хартвиг. – Только ранен. – Воин скинул с себя плащ, чтобы прикрыть наготу Вернера.

Со стороны ворот донеслись ликующие крики воинов – люди Дамариса были отброшены за пределы замка и отступали, смирившись с поражением.

Бурый волк, поднявшись на ноги и угрожающе рыча, сделал шаг к Вернеру, но Хартвиг выхватил меч, и волк, поджав хвост, попятился и обратился в бегство. Он вихрем помчался к закрывающимся воротам и в последний момент успел выскочить наружу.

Ивонна этого не видела. Она неотрывно смотрела на неподвижное тело, накрытое плащом Хартвига. «Он жив, – стучало ее сердце. – Он жив!»

Во дворе появился Гидеон, он склонился над Вернером, приподнял плащ, чтобы осмотреть юношу и исцелить его раны.

Ивонна отвела глаза и стыдливо отвернулась. И в тот же миг окрестности огласил громкий звук охотничьего рога, донесшийся со стороны ближайшей деревни. Ему вторил еще один – с противоположной стороны. Затем еще один и еще.