Матвей Курилкин - Сын лекаря. Переселение народов

– Простите, что прерываю, господин Фромм. А при чем здесь мое имя? Ведь я попал в плен еще до этих событий и никак не участвовал ни в смене власти, ни в последующих потрясениях.

– Видите ли, лан Варден, вы, наверное, не в курсе, но ваше имя, оно, скажем так, является скорее символом для этих преступников. Уж простите, что мне приходится вам это говорить. Дело в том, что ваша фигура и до описываемых событий была популярна – мальчишка, сын лекаря, прошел путь от простого бойца до тысячника. При этом ваш легион единственный смог нанести хоть какой-то ущерб первородным… До прекращения войны вы были очень почитаемы среди простого народа, хотя, возможно, этого и не знали. И ваша популярность высока до сих пор. Ваши бывшие подчиненные этим пользуются, выступая, фигурально выражаясь, под вашим флагом. В тех городах и селениях, где новая власть еще не окончательно утвердилась, это многое значит.

Ох, какие поразительные вещи мне открываются! Я и подумать не мог, что меня могли знать за пределами Элтеграба! Но даже это не так важно, я пока решил отбросить тешащие самолюбие мысли. Гораздо важнее сейчас было другое. Похоже, Фромм здорово преуменьшил проблемы, которые испытывает новая власть! Вероятно, эти господа держат под контролем даже не всю страну – и очень хотят это срочно исправить! И помогать им определенно я не собираюсь – не потому, что я такой уж монархист, просто мне все не дают покоя свежие трупы в эльфийских рощах. Не обошлось тут без нового правительства, боюсь. Как-то уж очень легко обошел вопрос о прекращении войны господин дознаватель. С чего бы ей так неожиданно прекращаться? И ведь не спросишь. Это сейчас Фромм разговорчив, пока видит перед собой растерянного и ничего не понимающего мальчишку. Если я начну задавать вопросы, он мгновенно насторожится.

– Но, господин Фромм, я не совсем понимаю, чем я могу помочь! – надо продемонстрировать готовность к сотрудничеству, ведь от меня этого, похоже, и ждут. – Я не знаю ничего ни о каких бандах и не видел Беара и Хамелеона с тех пор, как они отправились в столицу за пополнением более полугода назад! Я никак не могу помочь с поисками!

– Да, это большая проблема, – нахмурился следователь. – Мы, признаться, были уверены, что вы либо погибли, либо присоединились к банде, но ваше поведение при появлении в городе явственно говорит о вашей неосведомленности. Но знаете, это даже хорошо! Пусть вы не можете поймать преступников, зато вы можете призвать их прекратить подрывную деятельность и склонить голову перед законными властями. В конце концов, как их бывший командир, вы по-прежнему имеете на них какое-то влияние. Уверен, вас они послушают, и тем более вас послушают те, кто сочувствует этим заблудшим. Поверьте, вашим бывшим товарищам гораздо лучше будет, если они покаются! Все могут ошибаться, а судить тех, кто свои ошибки осознал, будут гораздо мягче!

Ни на грош не верю. Вряд ли я хоть немного близок к пониманию того, что происходит сейчас в стране, но то, что власть предержащие могут совершить такую глупость, как оставить в живых своих идеологических противников – а мои соратники, похоже, действительно не просто вернулись к своей прежней жизни, иначе о них никто бы и не слышал, – я не верю. Только говорить об этом дознавателю не стоит. И я ошибся, когда предположил, что меня ведут на допрос. Этого Фромма совсем не заинтересовало, чем я занимался последние месяцы. Он убедился, что все это время меня не было в стране, а подробности ему не интересны. Ни мое возможное дезертирство, ни даже тот факт, что меня могли завербовать первородные, он даже не рассматривал. И мой рассказ, думаю, только подтвердил его выводы. Если бы я хоть немного знал о том, что произошло, я бы ни за что не представился своим именем и уж точно не прошел бы так нагло в город. Дознаватель Фромм прибыл в Роверн не для того, чтобы меня допрашивать. Он приехал, чтобы меня завербовать! А что? Отличная возможность пошатнуть позиции не согласных с новой властью! Если правда то, что он говорил о моей популярности в народе, очень многие задумаются, когда узнают, что я не на стороне «бунтовщиков»! Не удивлюсь, если меня еще и публично выступать заставят! Даже если лидеры контрреволюционеров не послушают моего призыва сдаться, помощь для «группы патриотов, свергнувших кровавого короля», все равно выйдет значительная. Что ж, мне теперь оставалось только продолжать уже выбранную линию поведения. Буду демонстрировать полную готовность к сотрудничеству.