Денис Чекалов - По законам Преисподней

– Вот как?

– Если это случается, лошадь убивают, как сейчас хотели умертвить кракена, а кучера лишают всего имущества. Тот станет побираться на улицах, в самых жалких кварталах. Хорошо, что я подоспел вовремя.

Он издал краткий, тревожный возглас, – похожий на крики чаек, подхваченные ледяным ветром, – и мандуранг начал вздыматься вверх, все дальше унося нас от Карденлофта.

– Испокон веков, в городе Преисподней живут разные народы, – сказал мастер Браттак. – Демоны, саламандры, гномы, – но мы, вормы, всегда держались особняком. Может, потому, что нас очень мало… А может, дело в том, что мы слишком не похожи на остальных жителей Преисподней.

Мастер Браттак развел всеми шестью руками.

– На моей памяти, это был единственный случай, когда ворм жил в доме аристократов. И не просто слугой, – поваром или там за церберами ходил, – а рунописцем, и вскоре стал правой рукой самого лорда Лодочника.

– У него были друзья?

– Не думаю. Конечно, в городе его не приняли. Но и там, в вормовской слободе, Грегори своим не считали. Впрочем, он к этому никогда не стремился. Возможно вам, юноша, такая судьба покажется очень печальной…

Внизу показался храм.

Косые лучи заходящего солнца падали на черную глыбу храма и на миг она показалась мне старым вороном, с подбитым крылом.

– Но мне казалось, что Грегори вполне счастлив. Он никогда не любил компанию, и приходил в Храм, как я думаю, только для того, чтобы не огорчать родителей; наши законы очень строги во всем, что касается веры и церемоний, но оставляют большую свободу за пределами церкви.

– У него были враги?

– И да, и нет. Как я уже сказал, Грегори хоть и жил в одном из самых богатых домов города Преисподней, и получал отменное жалование, – но вел почти жизнь отшельника. Он никому не переходил дорогу; но многие ненавидели его за то, что Грегори совершил страшное преступление, по крайней мере, в глазах толпы, – осмелился сам выбрать свою судьбу…

Нас встречал служка, в стихаре цвета шамуа; он взял под уздцы пурпурного мандуранга, а мы с мастером Браттаком зашагали вверх, по мраморной лестнице.

– Кем был Грегори Джарднис? – спросил я. – И почему лорд Лодочник взял его в свой дом?

– О, это очень занимательная история. Впрочем, ее не принято вспоминать. Многим тогда казалось, что молодой лорд нанес серьезное оскорбление всем, кто живет в городе Преисподней.

Ворм провел по тяжелому ожерелью, висевшему на его шее. Золотые пластины вспыхивали и гасли под неспешными пальцами.

– Герцог Моррорвинд даже интриговал, пытаясь низложить Лодочника, и присвоить себе Скипетр неподвижной Леты… Впрочем, я забегаю вперед.

Он вздохнул, и зашагал вдоль мозаичной стены, зажигая свечи.

Каждая горела не дольше пары секунд; символ быстротечности жизни, и тщеты наших усилий что-то в ней изменить.

– Когда-то Пралорд был очень влиятельным человеком. Он стал Перевозчиком Душ так давно, что уже никто и не помнит. Говорят, в те годы ни Магистратор, ни Совет Тринадцати не принимали ни одно, даже мало-мальское решение, не посоветовавшись со стариком…

Мастер Браттак посмотрел на меня.

– Иногда у него бывают минуты просветления, и он вспоминает те времена… Думаю, мысли о прошлом приносят ему больше страданий, чем сама старость. Страшно, наверное, смотреть в зеркало, и видеть того, кем ты был, и кем никогда не станешь…

Жрец взмахнул рукой, и все свечи вспыхнули, а потом погасли.

– Его сын, Тионар Эль’Берр, недолго прослужил Перевозчиком. Для этого нужно призвание, нужен талант, а у него их не было.

Мастер Браттак смолк, перебирая пальцами на второй паре рук.

– Не хотелось говорить этого, но если промолчу я, скажет кто-то другой. Люди шепчутся, что Пралорд сам виноват в случившемся. Слишком он долго не уходит с поста; его сын вырос, потом возмужал и уже начал стареть, – а отец все не отпускал Скипетр неподвижной Леты… И когда Эль’Берр наконец взошел в ладью Перевозчика, он уже стал… Стал тем, кого вы знаете.

Вормы не умеют пожимать плечами; поэтому мастер Браттак лишь покачал головой.

– Как бы там ни было, Тионар вскоре подал в отставку. Сам он так решил, или его вынудил Совет Тринадцати, этого я не знаю. Скипетр Леты получил молодой лорд Лодочник. Его и сейчас так называют, «молодой лорд». Но в те годы он был действительно очень юным, даже моложе них…

Мастер Браттак кивнул на служек-подростков, украшавших придел цветами.

– Многие не верили, что он справится. В город приехал герцог Моррорвинд; согласно Муаровой родословной, они ближайшие родственники Пралорда, и надеялись унаследовать скипетр Леты.