Денис Чекалов: Френки и Майкл

Она легко откинулась назад и ударила каблуком в контрольную коробку лифта.

– Покатаются на карусели, – сказала она, когда маленькие электрические молнии пробежали внутри разбитого устройства. – Надеюсь, там никто не застрял наверху.

– Если и застрял, – отозвался я, – то эту ночь ему будет полезно провести под домашней крышей.

Нет ничего интересного в том, чтобы подниматься по лестнице в доме, который выстроен только затем, чтобы взимать с жильцов арендную плату.

Если, конечно, ты не находишь удовольствие в запахе того, что является продуктом человеческого обмена веществ.

Я не нахожу.

Однако подниматься на шестой этаж в старом разболтанном лифте, который может остановиться в любой момент, – нет уж, я лучше пройдусь пешком.

– Не думаю, чтобы Филиппе попытался от нас удрать, – произнес я. – Мы всегда хорошо платили ему за информацию о том, что происходит на улицах.

– Отлично, – сказала Франсуаз. – А сломанный лифт не даст ему даже помыслить о том, чтобы от нас удрать.

Трое стояли на лестничной площадке и терлись друг об друга. Меня ничуть не интересовало, чем они занимаются, равно как и то, девицы это или парни.

– Привет, красавчик, – сказало одно из этих существ. – Хочешь ширнуться?

Даже по голосу я не смог определить, кто это.

– То, что случилось сегодня, может быть слишком опасно даже для Филиппе, – сказал я. – Если он что-то слышал об этом убийстве, то может предпочесть об этом забыть.

Франсуаз выросла в гораздо менее респектабельном квартале, чем я; там, где меня учили красиво обходить, Френки всегда идет напролом. Поэтому ей не удалось так мягко просочиться между тремя существами на лестничной площадке.

– Эй, детка, – прокричало одно существо, – иди-ка ко мне.

– Френки, – позвал я, – потом поиграешь с обезьянками. Вот дверь квартиры Филиппе. Она не раскрыта нараспашку – значит, либо он знает что-то о произошедшем убийстве, либо у него кончился запас порошка и он не хочет, чтобы к нему заваливали с просьбой поделиться… Постучим?

Я нажал кнопку звонка и не отпускал ее до тех пор, пока внутри не послышалось какое-то шевеление.

– Майкл, ты не умеешь звонить в дверь, – сообщила Франсуаз. – Надо позвонить чуть-чуть, а потом подождать.

– У меня ничего нет, – сообщила голова, которая высунулась из дверного проема, как тряпичная кукла в детском театре.

Черные волосы, завитые в тугие косички, обрамляли лицо халфлинга, увеличивая сходство; к тому же я мог бы поклясться, что череп его набит ватой.

Я собирался втолкнуть его внутрь, но не успел – Франсуаз уперлась коленом в дверь и сладко проворковала:

– Привет.

– Привет, – согласился Филиппе, который как раз должен был решить небольшую задачку – что случается с человеком, которому сломали шею дверью.

– Я вас не знаю, – сказал он.

– А я и не собираюсь заставлять тебя по суду на мне жениться, – ответила Франсуаз. – Майкл, впихни его внутрь.

По всей видимости, девушка полагала, что я сделаю это до того, как она отпустит дверь; но я сомневался, что наш информатор сумеет говорить, если его голова окажется по одну сторону порога, а тело по другую-без какой-либо связи между ними.

– Я никого не знаю и ничего не видел, – сказал Филиппе, пятясь в комнату.

Дом, милый дом – вот что наверняка говорили между собой тараканы о жилище Филиппе; если в городе Темных Эльфов существуют насекомые-паразиты крупнее таракана (скажем, маленькие мэры), то они здесь тоже наверняка водились.

– Один парень вышел сегодня погулять, – я прошел в квартиру, стараясь ни к чему не прикасаться, – и его съели, Филиппе.

– Это был не я, – быстро ответил тот.

– Да, тебя еще не съели, – подтвердил я. – Поэтому стоит начать говорить.

– Я ничего не знаю, – сказал он. – И ничего не видел. Я уже сказал.

– Слушай, маленький ублюдок, – процедила Франсуаз. – Какая-то тварь ходит по улицам и убивает людей… а по твоей грязной роже я вижу, ты знаешь, где его искать.

Филиппе сник.

Стало видно, что он готов пойти на великое испытание – вымыть свою физиономию, лишь бы по ней больше нельзя было ничего прочитать.

– Я захватила с собой перчатки, – сказала Франсуаз. – Поэтому смогу заняться тобой, не боясь запачкаться. Я стану выдирать у тебя из головы эти крысиные хвосты один за другим – говорят, это оживляет память.

– Не трожьте мою прическу! – закричал Филиппо. – Знаете, как сложно отрастить такую?

– Второй раз уже не получится, – предупредила девушка. – Отрывать, скорее всего, придется с кожей.