Феликс Крес - Король темных просторов

Однако если даже Рапис и Раладан и заметили красоту представшего перед ними города, то ничем этого не показали. И позже, двигаясь по широким светлым улицам, они демонстрировали полное безразличие к красотам дартанской архитектуры. Наконец они остановились перед одним из домов-дворцов, но отнюдь не затем, чтобы восхититься прекрасными формами и пропорциями строения. Они стояли у цели своего путешествия.

Как капитан пиратского парусника, так и его лоцман ничем не походили на морских разбойников. Одеты они были иначе, чем на борту «Морского змея», — в простые и удобные, но отнюдь не бедные армектанские дорожные костюмы. Конская упряжь также говорила о состоятельности обоих всадников. В глазах постороннего наблюдателя они могли сойти как за купцов, так и за владельцев небольших, но приносящих доход поместий. Легкие мечи, чуть длиннее армейских, могли бы свидетельствовать о чистой крови, текущей в жилах всадников; с другой стороны, право ношения меча в Армекте без труда получал почти каждый свободный, не запятнанный преступлением человек.

В небольшом дворике перед домом путешественники спешились и, передав коней слугам, в сопровождении невольника вошли внутрь и назвали имена, под которыми они были известны хозяину. Им не пришлось долго ждать.

В отсутствие владельца невольничьего хозяйства, находившегося в деловой поездке, их приняла Жемчужина Дома. Рапис был знаком с этой невольницей и знал, что вполне открыто может обсуждать с ней любые вопросы. Жена хозяина не вмешивалась в дела мужа; Жемчужина Дома, напротив, обладала всеми полномочиями и была полноправной заместительницей своего хозяина. На первый взгляд невольница стоила от семисот до восьмисот золотых, однако капитан «Морского змея» прекрасно осознавал, что это невозможно — владельцы хозяйств не отличались подобной расточительностью. Он ни разу не замечал, чтобы она ходила беременной, значит, она не была племенным экземпляром. Это означало, что у нее, видимо, имелись скрытые недостатки, сильно сбивавшие цену; чаще всего именно по этой причине такие женщины оставались в хозяйствах навсегда.

Невольница, одетая в прекрасно скроенное домашнее платье, встретила прибывших и вскоре уже вела непринужденный, шутливый разговор, из-за Раладана пользуясь киненом — упрощенной версией армектанского языка.

Ловко сменив тему беседы, она почти незаметно перешла к делу. Рапис, явно чувствовавший себя в этом доме не хуже, чем на палубе корабля, коротко и без недомолвок изложил суть своего предложения, сообщив численность и примерную стоимость товара.

— Как видишь, госпожа, — закончил он (невольнице в ранге Жемчужины Дома, представлявшей хозяина, полагался такой же титул, как и женщине чистой крови), — дело посерьезнее обычного. Учитывая стоимость сделки.

Женщина слегка нахмурилась, о чем-то размышляя.

— Да, — коротко ответила она. — Более серьезное, но и более хлопотное, — добавила она, помолчав. — Ведь ты прекрасно понимаешь, господин, что товар четвертого сорта найдет покупателя сразу же, на рудниках и в каменоломнях не хватает рабочей силы. Так что мне все равно, куплю я партию в сто или в двести голов; и в самом деле, чем больше, тем лучше. Особенно если они островитяне или гаррийцы, — усмехнулась она. — В этом смысле как раз ничего не изменилось.

Рапис кивнул. Действительно, строгие законы империи, регулировавшие основы торговли живым товаром, в некоторых случаях оказывались удивительно бессильны. В Кирлане некоторых вещей попросту не замечали. Рыбацкие селения на Островах не давали большого дохода имперской казне, в то время как соляные копи — совсем наоборот. Даже находясь в частных руках, они приносили немалые доходы от налогов. Удерживавшаяся в разумных границах нелегальная торговля невольниками была явлением, в общем-то, желательным. Естественно, пиратский корабль, захваченный с полным трюмом пленников, не мог рассчитывать на какое-либо снисхождение. С другой стороны, частные рудники, каменоломни, а иногда даже хлопковые плантации контролировались имперскими чиновниками удивительно поверхностно…

— Боюсь, однако, господин, — продолжала Жемчужина Дома, — что исключительно большое, как ты утверждаешь, количество молодых и красивых женщин вместо ожидаемой выгоды принесет одни лишь хлопоты. Я не куплю их, господин, — без обиняков заявила она. — Спрос, — коротко объяснила она в ответ на удивленный взгляд капитана. — Нет спроса. Публичные дома переполнены, невольницы-проститутки в этом году почти ничего не стоят. Неурожай, — снова коротко пояснила она. — Неужели ты ничего не знал, господин? Как это может быть?