Галина Ли: Своя дорога

В нашу столицу – город, где жались друг к другу тысячи домов, разделенных узкими улочками, мы добрались затемно. Ворота стражники открыли, несмотря на позднее время. Личная подпись и печать его величества на пергаменте с приказом пропускать подателя сего документа в любое время суток сослужили хорошую службу.

Сонные караульные не остановили даже повозки купца, которого я объявил своим спутником. Это была небольшая благодарность с моей стороны за оказанную помощь, не совсем бескорыстная, впрочем: тащиться по городу ночью пешком не хотелось.

Мой дом находился в квартале ремесленников. Так уж получилось. Еще в начале своей карьеры я снял тут комнату, потом весь дом, а затем вовсе его выкупил. Возможность позволить себе огромный особняк ближе к дворцу, в Белом городе, месте обитания аристократов, появилась у меня давно, но вопрос о переезде даже в мыслях не возникал. Зачем? Чтобы за каждым шагом следили лишние глаза?

Нет уж. У мастеровых спокойнее. Большинство моих соседей загружены работой с утра до вечера, хотя любители поглазеть из окон находятся. Любопытство – распространенный порок, с которым человечество расстанется в последнюю очередь.

Самым главным достоинством моего домишки я считал близость соседских крыш, по которым через мансарду можно было ускользнуть от нежелательных гостей. И хотя случая воспользоваться «верхним» путем пока не возникало, это обстоятельство сыграло решающую роль при выборе жилья. Маловат, конечно, домик: всего четыре комнаты, но мне хватает. Главное – есть спальня, кухня и мыльня. Опять-таки дворик с конюшней имеется. Вот только с лошадьми мне, как с напарниками, не везет, вечно с ними что-то происходит. После пятой по счету гибели коня его величество порекомендовал больше не брать лошадей из казенных конюшен. Теперь приходится тратить собственные деньги.

Ключ легко повернулся в замке, и я открыл дверь. Слуг не держу, не люблю лишних бездельников и соглядатаев в своей «крепости». Вполне хватает соседки, вдовы цирюльника, которая убирает мой дом, ее сын приглядывает за конями и двором (хотя это слишком громкое название для куска земли шириной в пятнадцать шагов).

Устроив малышку спать на своей кровати, я согрел воды в мыльне и наконец стер всю грязь, которая пристала ко мне в дороге, словно вторая кожа. Вместе с грязью смылась накопившаяся усталость, так что я вернулся в гостиную свежий и сияющий, словно новенький золотой. Спать расхотелось, и мне пришло в голову устроиться у камина с бокалом вина – поразмыслить о предстоящем визите во дворец. Но стоило сделать первый глоток, в дверь забарабанили.

Этот яростный стук был хорошо знаком. Так колотить в чужую дверь осмеливался только один человек – прекрасная Танита, молодая жена соседа аптекаря.

Я вздохнул: вожделенный отдых летел в преисподнюю к Мо, опять предстояло полночи разнимать разругавшуюся парочку. В итоге соседушки помирятся и потом хорошо развлекутся в постели, а я в очередной раз почувствую себя последним идиотом, влезшим не в свое дело. У меня даже имелось подозрение, что они специально сторожили, когда я вернусь из очередной отлучки, потому что стоило разжечь камин и устроиться в кресле, как скандалисты по очереди возникали на пороге.

Я обреченно распахнул дверь, и в комнату влетела растрепанная и ревущая во весь голос Танита. Ее лицо густо цвело ярко-красными пятнами, которые при ближайшем рассмотрении оказались следами от укусов. Молодка кинулась мне на шею, уткнула в камзол разукрашенное лицо и в голос заревела:

– Он меня избил! И покусал!

Почти любой мужчина на моем месте, глядя на безутешную красотку, немедленно рванул бы бить морду мерзавцу, посмевшему поднять руку на женщину, но только не я… Я в очередной раз от души посочувствовал парню.

Соседа звали Агаи, до недавних пор его жизнь текла на удивление размеренно и спокойно. Этот скромный молодой человек, компаньон и главный помощник аптекаря, трудился с утра до вечера не покладая рук. Миловидный парень с удивительно красивыми глазами густого зеленого цвета и очень добрым взглядом у всех вызывал симпатию. На меня облик юноши неизменно навевал мысли о древности человеческого рода, уж очень утонченными и породистыми были черты его лица.

Но на свою (и мою, очевидно, тоже!) беду на осеннем празднике урожая Агаи привелось увидеть дочь торговца маслом, хорошенькую Таниту, и по уши влюбиться в нее. Его не смутило, что девушка выше ухажера на полголовы, что ее плечи чуть уже его собственных и что при желании она легко согнет аптекаря в бараний рог. Разве способен думать о таких мелочах влюбленный мужчина? Вот и Агаи не думал. Тем более что возлюбленная была диво как хороша. Густые светлые волосы Таниты свободно падали на плечи, форме которых могла позавидовать богиня. Большая и опять-таки совершенная грудь, тонкая талия, красивые сильные руки, осанка королевы, крепкие стройные ноги – ни один мужчина не прошел бы мимо таких прелестей. А чего стоил горячий взор? А страстный рот? А прелестный, ровный цвет лица? Всего было достаточно, чтобы покорить сердце юноши, но боги настолько расщедрились к женщине, что дали ей в довесок ничем не прикрытую чувственность и какую-то дикую страстность. В общем, если убрать все дифирамбы, для описания Таниты хватило бы трех слов – она была неотразима.