Дмитрий Вернидуб - Завещание Фродо

- Придется мне снова бултыхаться в этом индюкофилине, -пробурчал загробный Брю. - У этого любителя креветок никакого внимания к пассажиру.

- Можешь взять Проглота, - предложил Хрюкл. - Раньше ведь в его подклювном мешке тебе нравилось.

Но паромщик отклонил предложение:

- Спасибо, конечно, за заботу об усопшем товарище, но я со своим на мель не сяду, а твой только о рыбе и мечтает, моллюск брюхоногий.

- Брюхокрылый, - уточнил Болто. Он совсем не обиделся. Решили, что Брю и Брюгай поищут Хрюрю, а затем полетят предупредить Репейника о возможном выходе морков на побережье. "Будем надеяться, что пока мы ищем вход под гору, ваши товарищи отрежут им путь к побережью", - сказал Бьорг Олли. Хрюри нигде не было. У засыпанного входа попугай и паромщик нашли только клочок собачьей шерсти и несколько капель крови. "Бедная скотинка, никак эти твари ее в нору утащили, - сокрушался покойный, - провалиться им тар-тарары со своим Зруюком! Ну ничего, Брю Квакл устроит вам такую полундру, жабье семя!" Вернувшись, ничего утешительного Брю сообщить не смог. Олли только сильнее казнил себя, думая, что Хрюря попала в лапы морков.

- Мы знаем, что есть ход, и они уже под горами, - рассуждал Бьорг. - В любом случае, у нас только один путь - под Топор Тролля, на помощь Репейнику. Гномы, вы с нами?

- Под Топор! - потрясая нетеряемой алебардой, вдруг провозгласил Нури.

Его сородичи разом откликнулись:

- Под гору! Под Топор! Смерть моркам! Теперь, чтобы перебраться через ущелье, нужно было плыть. Олли решил сотворить лодки. Лодочное заклинание нашлось в "Книге полезных вещей", которую Виндибур всегда носил с собой. Лодки получились какие-то неказистые, зато держались на воде. Гномы с большой осторожностью разместились в подозрительных посудинах. Только Нури держался молодцом - в отличие от соотечественников, вода у него страха не вызывала. Стараниями Болто получилось настоящее озеро - глубокое, с почти отвесными берегами. Хрюклу не давала покоя одна мысль: "А что будет, когда оно переполнится? Ведь вода течет и течет". Когда подплывали к "донцу" Бутылочного ущелья, Болто разрушил запруду и освободил реку. "Пусть все будет как раньше, - подумал он, - кто мы такие, чтобы мешать природе, нарушая привычный ход вещей?" К сумеркам отряд выбрался на склон и стал карабкаться вверх. Отыскать заваленный вход под гору оказалось не трудно. Развороченная и разбросанная вокруг земля указывала место. Вдруг Олли нагнулся и поднял клочок рыжей шерсти. По щеке побежала слеза. "Бедная моя рыжуха", - вздохнул невысоклик. Только он собрался оплакать свою любимицу, как откуда ни возьмись появился Пугай Пита. Малиновая птица с криком "Табань!" спикировала прямо на Нури, усевшись на его алебарду. Записка привязанная к ноге Пугая гласила, что Хрюря жива, а Пит, вместе с чудесным образом объявившимся отрядом Рыжего Эрла, собирается встретить морков у залива. Теперь нужно было спешить. План, предложенный Рыжим Эрлом, был прост. Олли и его спутники, пройдя под горой, должны направиться прямиком за морками. Увидев гномов, угробаны не выдержат и постараются напасть первыми. В это время "морские псы" и Эрл ударят сзади. План был хорош, но только в том случае, если морки атакуют, а нет станут отсиживаться в прибрежных зарослях. Утро садилось росой на одежду и оружие. Стояла тишина. Ветер только еще просыпался где-то у береговой кромки. Полторы сотни гномов неспешно спускались по склону. Капюшоны скрывали лица. Создавалось впечатление, что они спят на ходу. Но на самом деле глаза их горели тысячелетней ненавистью, а каждый мускул был готов к бою. За гномами шли пограничники. Пара невысокликов за остальным воинством совсем затерялась. Чем ближе отряд подходил к зарослям орешника, тем сильнее чувствовалось напряжение. Казалось, воздух вот-вот лопнет. Олли на всякий случай нащупал свой медальон: "На месте". Он скосил взгляд влево. То же самое проделал и Болто. Ни один угробан не выдержит вида спокойно шествующего мимо гнома. Во-первых, гнома можно съесть. Во-вторых, у него всегда припрятано что-то ценное. А в третьих, ненависть сильна и взаимна. Как его не ожидали, а рык атакующих раздался внезапно. Морки выбежали из перелеска так стремительно, словно их стегали сзади плетьми. Только склон слегка замедлил их натиск. Гномы вздрогнули, но не растерялись, моментально выстроившись в две шеренги, и с криком "Барух Казад!" двинулись навстречу. В этот же момент пограничники распахнули плащи, осыпав нападающих стрелами. Ни один выстрел не миновал цели. Передние угробаны посыпались на землю, орошая траву черной кровью. Неожиданная готовность переселенцев к бою слегка охладила пыл атаки. Но останавливаться морки не собирались. Зруюк сам вел своих воинов. Огромный, грузный, закованный в броню, хан рубился как мельница, сразу двумя мечами. Необъяснимый боевой клич за спиной: "Чертополох!", обескуражил врага. Увидев атакующих хойбов, угробаны завыли. Морки всегда воют от отчаяния, особенно когда видят что-нибудь неожиданное и необъяснимое. Пять сотен вооруженных до зубов крупных невысокликов - это было слишком. "Морские псы" ударили дружно, хотя вид кошмарных созданий ужаснул их. Сам Репейник еле сдержался, чтобы не броситься наутек, но вовремя вспомнил, что он - полководец. Почувствовав замешательство неприятеля, и хойбы, и гномы навалились на морков с утроенной силой. - Давай, Питти! Нури, кроши их! - орали Олли и Болто, выпрыгивая из-за спин пограничников. Но вступить в рукопашную им так и не удалось. Зато удалось поджарить кучу врагов, пуская прицельные молнии. Один из зарядов пришелся по Зруюку. Но то ли Олли немного промазал, и молния пошла вскользь, то ли хан оказался еще крепче, чем казалось, но, задымившись, он не упал, как другие, а поскакал на четвереньках, будто обезьяна, вбок по склону, ревя: "Хапос, хапос!" Остатки угробанов бросились за ним в ложбину, отстреливаясь из арбалетов. Разъяренные гномы бросились в погоню. Хрюря с разбегу прыгнула к Олли на руки, едва не опрокинув хозяина.