Екатерина Лесина - Хроники ветров. Книга суда

— Ты красивая, — говорит Рубеус. — Даже в этом ты красивая.

— Объясни.

В его ладонь въелись крупицы пороха, запах оружейной смазки и точильного камня. Коготь сколот и на запястье широкий след точно от ожога. Рубеус не пытается обнять, не пытается отстраниться, будто ему все равно… неправда, я вижу, что не все равно, наверное, просто не время сейчас.

— Не время, — соглашается он, прикасаясь губами к ладони. — Никогда не время и теперь тоже. Я вещи собрал, деньги, лекарства на всякий случай. Еды.

— Зря. Никуда я не пойду.

Его лицо сложено из резких прямых линий, их интересно изучать, линии-брови, линии-скулы, линия-подбородок, резкие, жесткие, того и гляди порезаться можно. А линии-губы мягкие…

Перехватывает руку, легонько сжимая в кулаке.

— Коннован, пожалуйста… тебе нужно уйти, здесь не безопасно.

— А ты?

— Я не могу, я — Хранитель, я отвечаю за замок и людей.

— И за меня.

— И за тебя, — соглашается он. — Поэтому ты должна уйти.

Где-то далеко хлопнула дверь. Не хочу уходить, мое место здесь, рядом с ним, чтобы рука к руке и как у людей — до последнего вместе, но как объяснить — не знаю.

— Это из-за меня все, так? Если бы ты не убил Сержа, то…

— То рано или поздно все равно пришлось бы выбирать, — Рубеус прижимается щекой к моей ладони. — Марек не потерпел бы конкурентов, просто немного раньше, чем планировалось… тебе нужно спрятаться.

— И желательно там, куда очень сложно добраться, — Карл вошел без стука. — Причем чем дольше вы разговариваете, тем меньше времени остается на подготовку. Конни, детка, давай объятья и прочую романтику отложим до другого раза. Если выживем, конечно. Милая, я совершенно серьезно говорю.

Не хочу подчиняться, понимаю, что Карл прав, но… не хочу. Ощущение грядущего одиночества разрушает с трудом завоеванный покой.

— Да очнитесь вы оба! — Карл рявкнул так, что люстра жалобно зазвенела. — Какого черта?! Да в любой момент… и всех накроет. Господи, во что я ввязался на старости лет?

Рубеус встал и, положив мне на плечо ладонь, повторил:

— Тебе нужно уходить и быстро. Я только не знаю, куда.

— А туда, куда кого попало не пускают, — Карл, подняв с пола рюкзак, протянул мне. — Тебя ведь приглашали вернуться, вот и вернешься. Чаю попьешь… с вареньем. А мы уж тут как-нибудь сами.

Рюкзак тяжелый. Закинуть на плечо получается не сразу, и Рубеус помогает. За эту помощь, в которой чудится стремление побыстрее от меня избавиться, я его почти ненавижу. Легкое прикосновение к затылку, холодные пальцы на шее — то ли извинение, то ли случайность.

— Конни, детка, все более чем серьезно, и лучшее, что ты можешь сделать, так это избавить нас от некоторой доли волнений.

Прямолинейность Карла граничит с жестокостью, но странным образом мне становится немного легче. Ножны креплю на поясе самостоятельно, и сабля больше не кажется врагом.

— Вот так намного лучше, — Карл улыбается, только улыбка немного кривоватой выходит. — Ты сильная девочка, прорвешься. И мы прорвемся, шансы есть.

— Честно?

— А разве я когда-нибудь врал тебе? Хотя нет, врал. Но на этот раз все честно. Ты дверь-то построить сумеешь?

— Постараюсь.

— Постарайся, девочка моя, постарайся…

Дальше… дальше было обычно, почти обыденно. Ладони на стене, попытка уловить нужное направление, мелкие детали, вроде белого фарфора и розовых бантов… кажется розовых. Нет, лучше стены вспоминать, буро-зеленые, покрытые ровным слоем краски, или потолок с длинными личинками ламп.

Дверь проступала медленно, очень медленно, а я все думала о том, что мы с Рубеусом даже не попрощались… смущенный взгляд, торопливое прикосновение губ и мягкий толчок в спину. Ни слов, ни обещаний…

Дверь открылась с тягучим скрипом, и, обернувшись в последний раз, я шагнула за порог.

Рубеус

— Вот такая вот хренотень, — сказал Карл, когда на стене растаяли остатки двери. Он даже подошел потрогал, чтобы убедиться, что стена осталась прежней.

— Нет, я конечно, надеялся, что получится, но увидеть собственными глазами… бред?

— Не знаю, — у Рубеуса не было ни малейшего желания разговаривать, тем более с Карлом.

— Понимаю, понимаю… пришел, испоганил прощание, слезы, объятья, поцелуи… обещания ждать вечно…

— Заткнись.

— И дай пострадать, — закончил фразу Карл. — Может позже? Во-первых, База — оптимальный вариант, с Империей война, в Княжестве он ее рано или поздно найдет, на Диких землях проблемы с выживанием…