Альмира Илвайри - Дверь в Вечность

— Меня исключили? — растерянно проговорила девушка.

— Вас перевели, — уточнил "Их благородие". — В частную школу стюардов в Энарре. Вот Ваша рекомендация.

На стол легла роскошная бумага с гербовой печатью. Лис взяла ее и растерянно просмотрела красиво отпечатанный текст:

— Так это Вы меня… рекомендовали?

— Да, — ответил "Их благородие". — Очень приличное заведение, между прочим.

Лис чуть не плюнула в его раздобревшую физиономию. "Приличное заведение"! Любой свирянин знает, что в Энарре готовят профессиональных проституток для развлечения пассажиров бизнес-класса! И это предлагается ей, прошедшей четыре года кадетского корпуса и три года навигашки?

— Надеюсь, Вы довольны, гражданка Ургон? — поинтересовался "Их благородие".

— Довольна? — Глядя в бутылочно-зеленые глаза адмирала, Лис аккуратно разорвала рекомендацию и швырнула клочки на сукно: — Засуньте их себе в задницу, Ваше Благородие! Я шла в легионеры, а не в шлюхи! А Вы с таким отношением к солдатам…

— Молчать! — взревел "Их благородие" так, что в окнах задрожали стекла. Справа и слева от Лис тут же выросло по офицеру. Адмирал встал из-за стола и подошел к ней, глядя снизу вверх (Лис была выше его на полголовы): — Если не понимаешь по-хорошему, будешь исключена по уставу!

— Плевать, — угрюмо отозвалась девушка. По уставу — это хоть и мерзко, но честно. По крайней мере товарищи будут знать, что она уходит в вольные люди, а не в подстилки для свирских тугосумов. А там видно будет…

Барабанный бой разорвал в клочья утреннюю тишину. В потрепанной джинсовой безрукавке, с рюкзачком на плече, Лис медленно шла по плацу, словно приговоренный на виселицу. Гравий похрустывал под подошвами стареньких кед. Курсанты, выстроенные в две шеренги, по команде "кругом" поворачивались спиной, когда она проходила мимо. Последняя — черноволосая кареглазая тальгурдийка Джин — вместо того, чтобы отвернуться, сжала руки девушки:

— Лиска, я буду по тебе скучать!..

Двое здоровенных парней-Друлов со старшего курса грубо вытолкнули ее за ворота. Следом швырнули рюкзачок с пожитками. Поднявшись и отряхнув одежду, Лис бросила последний взгляд на территорию училища. Ворота, клацнув, закрылись, навсегда отделив ее от мира, в котором она прожила почти семь лет. Лис забросила рюкзачок за спину и хрипло насвистывая "Марш имперских легионеров", зашагала к автобусной остановке.

Через четверть часа полупустой громыхающий автобус вез ее в Дрому. Сидя у запыленного окна, Лис вяло размышляла, что делать дальше. Ясно, что надо искать работу. Хорошо бы воздушным таксистом — по технике пилотажа у нее "десятка". Правда, она не была уверена, что для нее найдется вакансия. Ну что ж, не пилотом, так хоть драить туалеты на вокзале. Зацепиться на Свире будет нелегко, но возвращаться на Ургонхор ей не хотелось.

У любого нормального человека есть дом. У Лис дома не было. Королевский дворец на Ургонхоре домом она назвать не могла. Это гигантское здание с лепестками внутреннего космопорта, словно ядовитый цветок, выросший посреди мертвой равнины, она ненавидела всеми фибрами своей души.

Она помнила огромную фигуру отца, наводящую какой-то первобытный ужас. Помнила некоторых его жен — дородных тетушек, шумных и говорливых, как торговки на базаре. Помнила особенно ненавистного ей сводного братца Горпа, прыщавого белобрысого подростка, залезавшего девчонкам под юбки. К ней братец не рисковал подходить — Лис дралась отчаянно, как мальчишка, и от нее можно было хорошо получить. Но сильнее всего ей помнилось тяжелое, гнетущее чувство, довлеющее над показной пышностью королевского двора. Поэтому переступив в двенадцатилетнем возрасте порог кадетского корпуса, она пообещала себе, что никогда не вернется на Ургонхор.

Странно, но у нее не осталось никаких воспоминаний о матери. Она даже не представляла, что означает это слово. Временами она думала, что отец вывел ее в пробирке и теперь выбросил как результат неудачного эксперимента.

За окном потянулись однообразные серые громады "спальных" районов. Пассажиров в автобусе прибавлялось. На какой-то остановке в салон ввалилась говорливая компания силаек с объемистыми клеенчатыми сумками — видимо, ехали на рынок торговать всяким барахлом. Сумки загородили весь проход, в автобусе вспыхнула ссора, и долгое время не было слышно ничего кроме гортанного силайского диалекта.

Лис доехала до кольцевой остановки "Космопорт". Там она вышла, а автобус, извергая из выхлопной трубы клочья сизого дыма, поехал разворачиваться на голом асфальтовом поле. Ветер ласково шевельнул золотистые волосы девушки, словно утешая. Ну что ж, где наша не пропадала… Лис решительно направилась к гигантскому сооружению из стекла и металла.