Лиза Смедман - Ураган Мертвых

Когда будешь готов. Может после столетия или двух обучения.

— Я не должен ждать так долго! Вы ничего не забыли? Я уже использовал Высшую магию, однажды.

Да, когда того пожелала Эйлистри.

К'арлинд ухватился за эту соломинку:

— А разве она не пожелает вновь? Если жрицы Киарансали не будут повержены, то Фаэрз’ресс по всему Подземью станет столь мощным, как и во времена Спуска. Ваши потомки будут вновь пойманы в ловушку, как и вы. Аривандаар победит .

Праведный гнев поразил его, словно удар. Он закачался. И тогда безмолвная песня затмила сердитые голоса. Она была столь красива, что из глаз К'арлинда хлынули слёзы. Его разум заполнили воспоминания: Халисстра, напевающая ему, чтобы излечить его раны, в то время как он лежит без сознания после падения с ящера.

Халисстра использовала магию баэ'квешел , а не песню Эйлистри, но она всё равно спасла его. Возможно, богиня уже тогда следила за ним, используя Халисстру как проводника…

— Вот именно! — он задыхался.

Он сконцентрировал своё внимание на месте, откуда слышался хор голосов.

— Вы все — маги? — спросил Меларн.

Волшебники, жрецы, воины — в течение почти трёх тысячелетий, патроны и матроны нашего Дома носили камень знаний.

— И другая киира , о которой вы говорили, тоже содержит объединённую мудрость всех волшебников и клириков?

Конечно.

— И каждая киира может активировать заклятие, которое стёрло часть моих воспоминаний, когда я одел не тот камень знаний?

Да.

К'арлинд восхищённо рассмеялся.

— Тогда у нас всё ещё есть шанс. Слушайте.

Он быстро, в общих чертах, обрисовал свою идею.

Это возможно , — сказал камень знаний, когда он закончил. — С благословления Эйлистри. Я знаю, что могу вложить тебе в руку клинок, что ты так ищешь. Но относительно того, сможешь ли ты овладеть им…

— Мы должны, по крайней мере, попробовать.

Да.

Поскольку голоса его предков исчезли, К'арлинд ещё раз огляделся. Элдринн внимательно наблюдал за ним, его глаза блестели.

— У нас есть срочная работа, — мрачно сказал Меларн. — Киарансали попробует на вкус свой же яд.

Каватина начала задыхаться, когда её сознание вернулось в тело. Мгновение назад, она летела к священной роще Эйлистри, прокладывая путь сквозь усеянные лунным камнем ветви, а её дух танцевал под песню, чья красота заставила плакать. Сейчас она лежит на каменном холодном полу, а её горло болит от раны. Песня Эйлистри исчезла, уступив место ужасным стенаниям и скрежету костей.

Мужчина склонился над нею, и его рука лежала чуть выше её левой груди.

И рыцарь была голой.

— Карас, — прорычала она.

Она уже почти встала на ноги, подняв кулаки, когда поняла, что он, должно быть, сделал. Она опустила руки и превратила своё движение в поклон. Немного менее изящный, нежели хотелось Рыцарю, но всё же.

— Ты излечил меня?

Карас кивнул.

— Спасибо.

Каватина поглядела вокруг. Они находились в маленькой, словно клетка, комнате с каменными стенами и единственным выходом. Дверь была закрыта и перегорожена чем-то напоминающим бедренную кость. Стены покрывали ужасные фрески, нарисованные чем-то похожим на высохшую кровь. Смена теней показала худшие из них — работа Караса, без сомнения.

Не было никакого смысла, в том, чтобы выяснять, что случилось. Каватина слишком хорошо помнила ощущение кинжала призрака пронзающего её горло.

— Где мы? — спросила она, потирая горло.

— На окраине Акрополя, — сказал Карас низким, напряжённым голосом. — В комнате, теперь принадлежащей Леди в Маске. Но моя молитва не сможет слишком долго сдерживать Карг. Даже Кабрат — призрак, которого ты видела, возродится, в конечном счёте.

Брови Каватины поползли вверх:

— Ты знаешь её?

— Я знал её, когда она была ещё жива. Она была одной из жриц Киарансали, там, в Мэримидре. Тогда ещё смертная.

Каватина решила оставить дальше расспросы. Она огляделась вокруг, но не увидела своего поющего меча.

— Что на счёт Лелианы и остальных Защитников?

— Мертвы. Даже под маскировкой, я мог спасти только одну из вас, — он вытащил из своего кармана маленький посеребрённый меч на порванной цепочке, её святой символ. — Мне удалось найти его.

Каватина взяла миниатюрный меч и, прижав его к груди, от всего сердца прошептала благодарственную молитву.

— Я удивлена что…

Она замолчала как раз вовремя. Каватина собиралась спросить, почему он не спрятался подальше от Акрополя, спасая себя, что было бы более характерно для Ночной Тени, но потом поняла, что нет никакого смысла поднимать старые споры.