Михаил Уткин - Ездовой Гном. Захребетье [СИ]

Охрана периметра сжимает в лапах копья, ятаганы, зазубренные палицы и провожает нас безразличными взглядами. Похоже это у орков высшая степень почтения к гномам. Ну да ладно, нам и не нужны их хлеб-соль. Мы сделали еще несколько шагов, и перед нами спрыгнула орчиха, тоже камуфлированная да зелено-коричневая. Тяжелая грудь, едва прикрытая кожаными нашлепками колыхнулась, как впрочем и мощные ягодицы и мышцы бедер, как у штангиста тяжелого веса. Когти на пальцах ног на миг высунулись дальше, как у кошки, придавая дополнительную устойчивость. Я ошарашенно отметил, что на больших они покрашены в красный цвет. Педикюр типа. В правой руке орчихи лук и пучок стрел. Не понятно зачем - мне кажется она коня на скаку остановит, да тут же и удавит одной рукой, с легкостью. Гм, может еще и другой крася ногти на ногах. Даже если встану на цыпочки, то макушкой и близко не достану до ее висящего вымени.

- Зафной! - скомандовала она невнятно, - ктофговцу! - клыки нижней челюсти прикусили губу. Орчиха с досадой тряхнула гребнем волос и резким жестом, словно помогала челюсти колоть орех, хлопнула основанием ладони себя по подбородку. Щелкнуло и клыки спрятались, явив вполне нормальные полные губы, черно зеленые правда, но на ее физиономии расписанной серыми спиралями смотрятся вполне естественно. Она двинула челюстью из стороны в сторону, и уже понятно сказала:

- Мой отец продает, покупает. Ургала сказал показать. За мной!

Ничего не оставалось делать, как двинуться следом. Невольно притягивают взгляд ее огромные ягодицы, едва прикрытые набедренной повязкой. И они колышутся на уровне моей головы. Шмяк-шмяк, шмяк-шмяк.

Лена взяла меня за руку и сказала:

- Мне показалось поначалу, что в этом селении едва ли десяток хижин, а мы уже идем-идем...

- Да, похоже у орков какая-то магия иллюзий работает, позволяющая маскироваться на открытых пространствах, или менять восприятие.

- Ага, восприятие! То-то смотрю, ты взглядом прямо прикипел к жопе этой орчихи! Даже и спрашивать не буду, что ты представляешь, когда так не нее пялишься.

- Честно? Вот прикидываю, если ей положить между ягодиц железнодорожный костыль, через сколько шагов она превратит его в проволоку сечением миллиметр...

Орчиха фыркнула, посмотрела на меня с любопытством. А Лена фыркнула еще громче и закатила глаза.

- Боже правый,.. реально хочется Оскара цитировать, когда он в конторе вопрошает небеса, что за говно у тебя в голове.

Я обиженно надулся:

- Вот потому всегда и лгут женщинам. В следующий раз скажу «ни о чем не думаю» или «конечно о тебе» или «как прекрасен этот мир, посмотри» или...

Дальше изображать обиду не пришлось. Орчиха откинула полог одной из круглых кибиток, ничем вообще то не отличающейся от других с виду. И буркнула:

- Сюда!

Внутри купол орочьей хижины значительно меньше. Сквозь кривые плиты войлока, просвечивает небо. В дыру в потолке льется солнечный свет, в нем играют пылинки. Почему кажется меньше стало понятно через несколько секунд. Там полно перегородок! Орчиха отодвинула грубо плетеную ширму и отбросила полог. И мы сразу уткнулись в широкий очаг из черных трещиноватых камней, в котором под тонким слоем золы потрескивают угли. На широкой шкуре возлежит орк, пошевеливая пальцами широкой стопы. Он зыркнул на нас и цыкнул сквозь зубы длинной струей, обнажив обломанный клык с коричневым сколом. Потом, видимо распознав покупателей, поддернул широкие штаны, и одним слитным движением сел скрестив ноги.

Еще одно его движение и в сторону отлетел еще полог. Ловко они тут перегородками манипулируют. Вроде и простой домишко, а только войди - заблудишься. Вот и сопровождавшая нас орчиха исчезла, а за какой и не заметили.

На кошме лежат кинжалы, топорики, выглядывают рога луков. Пучки разнообразных стрел стоят как снопы ржи в поле. Орк сделал величественный жест, дескать, смотрите. Выбирайте. Определенно дядька немногословный. Кассиди скрестила руки на груди, Громодар погладил бороду и тоже помалкивал. Радует, что все предметы снабжены ценниками. Я взял изогнутый дугой нож, с толстым обухом, на котором видны следы ковки, и зазубренным волнистым лезвием, что делало его жутковатой помесью пилы и гм, топора.

- Видимо отличная штука, для романтиков большой дороги, - шепнула мне на ухо Кассиди.

Орк дернул ухом и дрогнул уголком губы. Настолько у него это получилось органично и скептически, что я сразу положил бандитский инструмент обратно. Улыбнулся примирительно.