Михаил Уткин - Ездовой Гном. Захребетье [СИ]

- Ургала! - рявкнул наш орк и убедительно стукнул себя кулаком в грудь.

Я склонился к уху Кассиди и шепнул: «Говорит, здравствуйте, это я авторитетный дядька, которого все знают, пришел тут к вам, со всей своею радостью и орочьим уважением».

Девушка улыбнулась, на мой «перевод». Как она умудряется одновременно морщиться и весело улыбаться? Но вот может ага.

- Ургала, шмургала! - со злобой отозвалось со стороны поселка. Наш орк сурово сдвинул валики бровей, а челюсть выдвинул еще дальше, хотя и казалось, что «сделать Ы» еще мощнее не возможно, однако поди ж ты!

Я коснулся губами уха гномы и продолжал вольный перевод:

- Ты применяешь воинские приемы, чуждые нашему великому народу. Что это за недостойный воина прыжок за спину?! Словно какой-то афроэльф с кривым ядовитым ножиком...

Наш орк выпятил грудь и картинно положил ладонь на черный божественный ятаган. Рыкнул так, что даже варги, заскулили, а одна тощая самка схватила за шкирку барахтающегося детеныша и помчалась подальше от этого злого двуногого:

- Шмургала?! Урр-ра!

Мне нравилось розовое ушко Кассиди, и я продолжал в него шептать типа перевод:

- Ах так? Ну, иди сюда, свиной хвост, я покажу тебе прием достойный нашего бога урра! А потом надену твой вонючий череп вон на тот кол, что второй слева от входа. Там самое место для пустой башки такого бестолкового стража!

Лена с удивлением посмотрела на меня, даже губы округлились, явно собираясь спросить это в каком же из слов был упомянут кол слева от входа, в первом или втором? Но я лишь значительно поиграл бровями, мол смотри-смотри дальше, и повернул ее голову в сторону поселка, запустив пальцы в пряди волос, ненавязчиво по ходу перебирая.

За забором раздался звонкий звук затрещины и досадливый рык. Потом новый мрачный голос с нотками удивления рявкнул:

- Ургала? Урр!

- Рвамр? Урр!

Наш орк, снова осклабился, раскинул руки как крылья и скрылся за кольями. Оттуда раздалось довольное рычание, и могучие хлопки, словно два таджика, решили выяснить кто громче шлепнет совковой лопатой по куче цемента. А я продолжал типа переводить их рычание:

- Ургала, копать мой лысый череп, ты ли это? Жив еще бродяга! Сколько лет, сколько зим!

- Рваный мозг! А я уж подумал, что ты издох, братуха, что не встречаешь!

Девушка вновь обернулась:

- Ты откуда...

Ну и конечно, наткнулась на мои губы. Нечего было крутиться. Секунд через десять, я отстранился и как ни в чем не бывало сказал:

- Все же просто. Интонации, движения, выражения лиц. Знаешь, гопники вообще прекрасно общаются тремя матюками, остальное прекрасно и без слов понимают...

Лена как раз к концу фразы успела отдышаться, раскраснеться, побледнеть и сменить несколько выражений лиц. Гм последнее было странным. Что оно означало я правда понял, через пару секунд.

На пороге в орочий поселок, где на кольях надеты черепа, где рыкают и похохатывают во дворе огромные орки, а стелющийся по земле дым проползает в дыры варварски расписанных вигвамов, она меня поцеловала. Приникла мягкими требовательными губами, запустила пальцы мне в шевелюру. И не подумала даже закрывать глаза, как и я впрочем. Надвинулась на меня их зеленью, пощекотала челкой...

Мм-м, экстремалы... Впрочем, через несколько секунд девушка уже тащила меня в ворота, тем более Громодар так вежливо, однако намекающе покашлял, напомнив что здесь не самое удобное место для поцелуев.

Здоровенные орки перестали уже лупить друг друга по плечам, Рвамр лишь мельком мазнул по нам взглядом, и ни малейшего интереса в нем не засветилось. Впрочем, я был этому только доволен. Нам от этого поселка нужна лишь лавка торговца, где бы ее еще найти то...

Мы прошли в ворота, и я почувствовал, как голова словно сама собой уходит в плечи. Снаружи казалось, что поселок безлюден, ведь сквозь колья и корявые деревца все видно насквозь. Круглые кибитки из шкур с аляповатыми рисунками, дымящиеся очаги, пучки скальпов на палках, разделанная туша какой-то глобальной твари вроде динозавра...

Кибитки то, и все прочее не изменились, однако на стенах оказалось полно орков! Изрисованные ломаными линиями бугрящиеся мышцами тела с минимумом одежды. Босые ступни цепляются когтями в наклонные бревна. А сами орки прижимаются к древесине так плотно, что почти сливаются с ней. Сами бревна покрыты поблескивающим жиром, хотя он похоже совершенно не мешает этим расписным голышам на них сидеть, лежать и стоять во всевозможных вольготных позах.