Юрий Бурносов - Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти

В третий раз Смоллвуд оказался на пути Джея-Ти после того, как рэпер сбежал из камеры в Солт-Лейк-Сити, куда был брошен Мастером. Джея поймали солдаты Макриди, посчитали шпионом, а капитан Смоллвуд к тому же опознал его. В итоге Джея распяли на кресте, и если бы не помощь таинственного русского, Нестора Тарасова, которого полковник Роулинсон еще называл Нефедовым, то Джей так бы и сдох на том кресте. Иисусу было проще, за ним хотя бы присматривал отец…

Незадолго перед распятием Джей-Ти оставил Смоллвуду-Гоферу подарочек – выколол ему глаз куриной костью. Тогда капитан вроде бы тронулся умом – по крайней мере так сказал Джею Макриди, – но, видать, очухался. Глаз прикрывала повязка из плотной ткани цвета хаки. Правильно, подумал Джей, береги глаза – новые не вставишь!

Он на всякий случай отвернулся, чтобы капитан не видел лица. Сделал еще несколько шагов. Судя по тому, что вслед никто не стрелял и ничего не кричал, Смоллвуд не узнал ни его, ни Шибанова. Джей не стал ничего говорить Ростиславу – проскочили, и ладно.

Метрах в двадцати от складов они остановились.

– Прикройте, – коротко велел Шибанов. Диверсанты сгрудились вокруг него, словно о чем-то совещаясь. Он снял с плеч рюкзак, открыл его. – Андрей Львович, теперь вы.

Код знали все, но Ростислав почему-то предпочел, чтобы его ввел Гумилев. Тот хмыкнул, опустился на колено и быстро набрал цифры, откинув крышечку. Включил замедление.

– Быстро-быстро уходим, – приказал он, задвигая рюкзак под днище БМП. – Вон к тем машинам, попробуем потихоньку взять одну.

Отряд торопливо двинулся к армейским «Хаммерам» и почти уже добрался до них, как послышался окрик:

– Стоять! Вы, четверо, ни с места!

«Не стрелять, пока не станет ясно, что другого выхода нет», – тут же вспомнил Ростислав слова Гумилева. Может, удастся выкрутиться? К ним приближались трое солдат и офицер, капитан с немного знакомым лицом и повязкой на глазу.

– Что такое? – спокойно осведомился Гумилев, останавливаясь и разворачиваясь к ним вполоборота. Джей-Ти встал за ним – кажется, он не хотел попадаться на глаза офицеру. Почему так знакомо лицо капитана? Кто бы это мог быть?

– Кто такие? – сухо спросил одноглазый, бесцеремонно разглядывая диверсантов. Ростислав представил, как на маленьком табло «Чарли» быстро сменяются красненькие циферки.

– Капитан Фарагут, – так же сухо представился Гумилев. – Со мной трое рядовых для исполнения специального задания.

– Какого задания? Кто приказал? Куда следуете? – наклонив голову набок, выдал очередь вопросов одноглазый.

– Вы не представились.

– Капитан Смоллвуд.

…Уотерхоул. Шибанов вместе с другими защитниками городка ждет, пока откроется массивная дверь и внутрь войдет парламентер от Макриди.

– А у вас здесь уютно, – сказал тогда парламентер, аккуратно складывая белый флаг и убирая его в карман куртки. Это оказался светлокожий человек средних лет с ухоженными усиками. Сейчас усиков у него не было, как и одного глаза. И очков в тонкой золотой оправе, которые он тогда носил, не было. Видимо, вставил в единственный глаз линзу.

– Лейтенант Дональд Смоллвуд, – представляется парламентер. – Командир мобильного отряда Республиканской армии. Я уполномочен от лица командующего Республиканской армией генерала Эрвина Макриди предложить вам сдаться. После капитуляции поселения мы обещаем сохранить всем жизнь. Все оружие, продукты питания, горючее, вода и прочее переходит в собственность Республиканской армии и будет распределяться согласно правилам, установленным в ней. Комендантом поселения буду назначен я.

Его выставили из города. Вполне возможно, потом он и стал комендантом, когда защитники погибли или покинули Уотерхоул… А теперь вот вырос до капитана…

– …Так вот, капитан, – жестко произнес Гумилев, глядя Смоллвуду на переносицу, – у нас приказ от генерала. Я не думаю, что суть специального задания я обязан раскрывать даже вам.

Андрей надавил на слово «даже», словно подчеркивая некий особый статус Смоллвуда. Возможно, многим такое польстило бы, но капитан явно не собирался прекращать разговор и отпускать их с миром.

– От генерала? – переспросил Смоллвуд. – И когда же генерал отдал этот приказ?

– Два часа назад.

Гумилев сказал наугад, потому что не представлял, где находится сейчас Макриди. Теоретически он должен был находиться в лагере. Следовательно, приказ мог отдать и пять минут назад, и полчаса… Но если он не в лагере, имело смысл назвать некий больший срок. Вот только устроят ли Смоллвуда два часа?