Юрий Бурносов - Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти

– Что ж, – задумчиво произнес Великий Губитель, – видно, придется вам хоть раз в жизни совершить кое-что полезное. Ждите здесь.

Повернулся и исчез, словно растворившись в густых фиолетовых тенях. Махукутах и Гватемалец переглянулись.

– Я видел Владыку трижды. – Гватемалец облизнул пересохшие губы. – В первый раз он был как грозовая туча, закрывающая небо. Во второй – как штормящее безбрежное море. В третий – словно застывшая золотая молния. Но девушка… я ничего не понимаю…

– Может быть, это не он? – робко предположил Махукутах.

Гватемалец решительно мотнул головой.

– Черная Дверь ведет только в одно место, – сказал он. – В обиталище Великого Губителя.

Они еще пошептались, боясь сказать что-нибудь лишнее, – им казалось, что вокруг, за завесами темного бархата, скрываются невидимые шпионы. Потом Махукутах осторожно поднялся на ноги и отряхнул свои камуфлированные брюки.

– Мне кажется, он про нас забыл.

И тут же почувствовал, как что-то коснулось его плеча.

– Вы вернетесь домой, – сказал неслышно подошедший сзади Болон Окте. – А потом отправитесь на север, туда, где свирепствует болезнь.

Он протянул к Гватемальцу руку. На узкой девичьей ладони бога поблескивал тонкий металлический диск.

– Если вы и вправду мои верные слуги, – сказал Болон Окте, – вы отнесете это человеку, который сможет сделать добро из зла. Тогда ваши народы будут спасены.

– Что это за человек? – спросил Гватемалец. – И как мы его найдем?

– Это человек, у которого много лиц, – ответил бог. – А найдете вы его в городе Соленого Озера, когда над ним взойдет Солнце Смерти.

В Америке бывают трудные времена. Но мы переживали трудные времена в прошлом и, как я надеюсь, обязательно постараемся пережить их в будущем.

Джордж Уокер Буш,

сорок третий президент США

– Это все фальшивка! – снова прокричал Вессенберг, не поднимаясь с колен и обернув к Гумилеву перекошенное лицо. – Вся эта Зона 51 – надувательство! Мы зря летели сюда, зря рисковали! Нас всех обманули!

Гумилев опустил руки. По растекшейся зеленой жидкости медленно плыл, разворачиваясь, извлеченный из резиновой утробы «пришельца» газетный комок с явственно видной шапкой «Лос-Анджелес Таймс» и датой – «15 октября 1957 года».

– Любопытно, – бесстрастным тоном произнес Решетников, присаживаясь на корточки. – Шестьдесят лет, стало быть, этому кукольному театру… А ведь были люди, которые нечто подобное подозревали.

– Что ты имеешь в виду? – мрачно спросил Гумилев, поддевая носком ботинка кусок поролона.

Тот откатился в сторону и развернулся в длину, словно белая гусеница.

– Да то, что все здесь – липа. Сверхсекретный объект, который стоило придумать – на страх и зависть врагам, тому же Советскому Союзу, на потребу налогоплательщикам, которые втайне верили, что на их кровные денежки здесь исследуют инопланетные технологии, призванные служить процветанию Америки… В конце концов, показывать президентам – как окончательное свидетельство их величия и всезнания. Тот же Клинтон так активно отрицал существование секретных лабораторий в Зоне 51, что стало ясно – дыма без огня не бывает, коли уж сам президент так забеспокоился. А его сюда возили, это мы точно знаем. И, видимо, показали весь этот кружок «Умелые руки».

– Черт с ними, с фальшивыми инопланетянами, – в сердцах сказал Гумилев. – Как выбираться будем?

– Я согласен с Миллерсом – вряд ли они справятся с дверью. Повозятся и бросят. Поэтому рекомендовал бы искать другой выход.

– Полагаешь, он здесь есть?

– Ну, если бы это были настоящие инопланетяне – то вряд ли. А с учетом того, что здесь все фальшивое, – запросто. Кто ищет, тот всегда найдет.

Эстонец тем временем взобрался на металлический стол и сел там в позе лотоса, уставившись в одну точку. Судя по всему, Вессенберг переживал крушение надежд всей его сознательной жизни, и Гумилеву стало даже немного жаль ученого. Медитирует, бедняга, в себя ушел… То ли дело Миллерс – этот не унывал, а деловито возился в разбитой панели экстренного закрытия дверей. Пытался соединить какие-то проводки, бормоча себе под нос. То ли напевал, то ли ругался. То ли напевал что-то ругательное.

– Антон, брось ты это дело, – велел Гумилев. – Они, скорее всего, ждут нас с той стороны. Как минимум несколько человек оставили на всякий случай. Вдруг откроешь – начнут палить, все здесь и поляжем, словно куропатки… Будем искать другой выход, вот Константин Кирилыч дело говорит.