Алинна Ниоткудина - Ночь выборов

— Задавайте вопросы кандидату. Вперед выскочил знакомый челобитчик.

— А что вы, Батько, скажете о проблеме домовой нечисти?

— Мы эту проблему решили в узком кругу ограниченных людей. Жизненный уровень сейчас у домовых по разным причинам ниже колена и уже ниже быть не может.

— Эхе… — домовой стоял, почесывал в затылке и пытался сообразить, что же ему ответили. Старушка его бодренько так оттолкнула от трибуны.

— Вам ответили. Проходите, не задерживайте. Еще вопросы будут? Ближе к трибуне вышла еще одна старушка цыганского вида с клюкой и черным котом на плече.

— Что ж ты, окаянный, всякую падаль за собой таскаешь? Как тебе не совестно? — И она ткнула палкой в «почетный караул» из умрунов. Леший от такого вопроса сбился с написанной речи и стал оправдываться:

— Да что ты, манья [18] Манья — призрак, нечистый дух в виде падающей звезды. Манья как и ман, — «мерещущееся», «манящее» существо, соотносимое с нечистым духом, призраком, но имеющее в поверьях ряд специфических характеристик. Перед людьми появляется чаще всего в облике старой, тщедушной женщины. , такого говоришь? Да я всю войну с партизанами по болотам ходил, тропки им показывал, да ворогов в трясины заманивал. А они сейчас тоже нечисть, как и мы… ну почти, как мы…

— Эти — не мы, и никогда такими как мы не станут! Их сюда не звали… Поэтому пусть о гражданстве и праве голоса и не мечтают. — Старушка стукнула клюкой, и вдалеке раздался глухой удар грома. Леший чуть подпрыгнул на пне.

— Да я что… я ничего им не обещал. После этих слов «кандидата» умруны построились в колонну, и, печатая шаг, удалились, оставив Лешего без охраны. На поляне раздались первые смешки.

— Ой, смотри, смотри, кикимора шишигу [19] Шишига — является злобной нечистью у славян. Если живет в лесу, то нападает на случайно забредших людей, чтобы потом обглодать их косточки. По ночам любят шуметь и колобродить. По другому поверью шишиморы или шишиги — это озорные беспокойные домовые духи, глумящиеся над человеком, который делает дела, не помолившись. подначила нужные вопросы задавать. К трибуне вышел кто-то мелкий и волосатый, много из тут под столами бегало:

— А что вы скажете об ап-ап-апозиции?

— Об оппозицию, — поправила его кикимора. Батько Леший надулся для пущей важности:

— Милости просим впрягаться в телегу и тащить воз. А я могу быть впереди. Я регулярно ператрахиваю все кадры и точно знаю, кто врОт, а кто не врОт! Ищите рычаги и приводите в чувство эту оппозиционную шелуху. Леший важно слез с пня, а бука еще подлил мне самогонки. К столу медленно и важно подошел Водяной.

— Готова ли ты, ведунья, выступить перед своими будущими подданными?

— Я… ик… на все… ик… готова! Водяной посмотрел на меня внимательно.

— Эк, тебя развезло-то. А вы куда смотрели? — заорал он на близняшек. — Людям нельзя столько настойки лесной пить. — Мавки ловко спрятались под столом. Я тоже попыталась туда залезть. Но не успела… Водяной схватил меня за шиворот, повернул к себе и легонько щелкнул меня по лбу. В голове словно взорвалась сверхновая… Я пришла в себя стоя на пне, абсолютно трезвая, а вокруг калейдоскоп жутких рож. Мне как-то сразу поплохело, и я неловко слезла с «трибуны». Ко мне протиснулась какая-то полупрозрачная женщина, схватила мою руку и крепко пожала.

— Какая замечательная речь! Сразу видно, что вы говорили от души. Боже мой, я еще и «речь» какую-то сказала?! Ну, водяной, ну погоди! Но ноги сами собой понесли меня обратно к столу. Мавки сели у меня по бокам и дружно сунули мне в руки кружки. Самогона мне решили больше не наливать. Пришлось ограничиться березовым квасом. Что же я такого сказала? Напротив села старушка с клюкой, вспомнила, близняшки ее маньей называли.

— Хочешь я тебе, ведунья, погадаю? Расскажу, когда ты своего суженного встретишь, а то вижу я, что у тебя с любовью в жизни не ладится. А уж пора бы, и ребеночка заводить само время.

— Хочу.

— Ну-ка… Рядом с маньей за стол уселась кикимора. Она посмотрела на приготовления к гаданию:

— Любовь…. охи-вздохи…. Чушь все это, дребедень! А вот этот, как его….секс — это занятие не слишком увлекательное. Это скучно: я читала! Повернулась и ушла. Мелкие существа, бегающие по столу взаместо официантов, тем временем принесли манье большую миску, а она налила в нее воды из фляги у себя с пояса. Резким движением вырвала у меня волосок и бросила в воду. Хлопнула в ладоши, вода в миске вскипела, забурлила, и от нее пошел искрящийся пар: