Глеб Майский - Путник 2. Страж Тропы.

— Хорошая идея, — Фаргид крутил в пальцах пустой стакан. — Но вот как её реализовать? Представляешь, что сейчас творится в Актроне? Там идёт охота на ведьм, в каждом прохожем видят шпиона архипелага, все стратегические объекты, в число коих, безусловно, входит и совет магов, усиленно охраняются. Это ещё не всё. Как попасть в столицу? На субмарине мы не пройдём, утопят, как пить дать. Надводное судно тоже не годится, по той же причине. Слип? Собьют, у материка воздушная техника покруче будет.

— А вот здесь мне есть что предложить, — вмешался Ниррок. — Пять лет назад, когда я ещё был обыкновенным политическим изгнанником с материка, ко мне пришёл один человек. Он знал, что я богат и попросил профинансировать его разработку. У парня была готова модель летающей машины в масштабе один к двадцати, он продемонстрировал её в действии, после чего я немедленно согласился, рассчитывая использовать готовое судно в будущем. Фор, кстати, был в курсе моих амбициозных планов, — улыбнулся Команданте. — Как видите, задумки были вовсе не беспочвенными и кое-чего я действительно достиг. Но мы отвлеклись. Летающее судно под названием 'Шторм' практически готово, но главным его недостатком является прожорливость. В полёте оно потребляет очень много магии, потому до испытаний дело так и не дошло, из-за крайнего дефицита оной. Сейчас самое время довести дело до конца. 'Шторм' — воздушное судно, скорость которого в четыре раза больше, чем у самых скоростных слипов материка. Потолок лучше почти в два раза, защитные характеристики тоже выше всяких похвал. Это настоящий летающий танк, на нём точно можно добраться до столицы, вопрос в другом: где его там прятать? Такую машину жалко потерять, а более того — отдать в руки врага.

— А этот 'шторм' вооружён? — спросил Фаргид.

— Два плазменных метателя, один фронтальный, второй — кормовой, оба имеют прекрасную скорострельность и достаточную мощность, углы поворота шире ста восьмидесяти градусов.*

— Мощность достаточна для чего? — спросил Фор.

— Её хватит, чтобы утопить среднего размера военное судно, либо сбить любой летающий объект.

— Ясно, — кивнул Фор.

— Э-эх! — вздохнул Фаргид. — Туда бы парочку хороших земных авиабомб и можно было бы ставить Актрону ультиматум.

— Это что такое? — заинтересовался Ниррок.

— Это такая штука, которую сбрасывают с летающего судна, она падает на цель и делает большой 'бум', после которого внизу все оказываются в состоянии крайнего шока.

— Это психологическое оружие? — озадаченно спросил майор.

— Нет, — Фаргид досадливо дёрнул щекой. — Просто бомба обладает огромной разрушительной силой, потому после её применения и наступает шок у пострадавшей стороны. Но это беспредметный разговор, поскольку авиабомб у нас нет, и не предвидится. О самопалах говорить не будем, поскольку в кустарных условиях изготовить нечто серьёзное невозможно.

— Ну почему же… — теперь говорил Грилл. — Ты забыл про меня. Идея мне понравилась. Если запечатать пару десятков киломагов в оболочку и заставить освободиться в нужный момент, то 'бум', как ты соизволил выразиться, будет весьма внушительный.

— Ребята, — перебил разговор Ниррок, — я не собираюсь запугивать материк, и несколькими бомбами, пускай даже очень мощными, войну не выиграть. Потому давайте лучше думать о том, как проникнуть в совет магов.

— Давайте предполагать, что на материк мы уже попали, — сказал Фаргид. — А дальше, у меня есть идея, которую, думаю, стоит проверить в деле.

Когда Фаргид изложил своё предложение, Сиона долго сидела, опустив глаза. Затем она порывисто встала, сделала несколько шагов к двери, но, будто споткнувшись на ровном месте, остановилась, и повернулась лицом к путнику.

— Я, конечно, плохая девочка и жена, но то, что ты предлагаешь — предательство. Да, мой муж старик, я его не люблю, даже, можно сказать, ненавижу, но есть определённый предел, через который преступить невозможно, — щёки Сионы порозовели от гнева, но она в этом состоянии была необычайно красива — сверкающие глаза, презрительно сложенные алые губки, высоко вздымающаяся грудь, Фаргид невольно залюбовался прекрасной женщиной.

— Присядь, пожалуйста, — мягко сказал он, — давай умерим эмоции и взглянем на ситуацию трезво. Кстати, гнев в сложившейся ситуации характеризует тебя с лучшей стороны. Оказывается, у тебя есть определённые принципы, которые ты нарушить не смеешь, поскольку такое действие будет совершено вопреки определённым моральным устоям. Каюсь, я был о тебе худшего мнения.