Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

– Никаких следов Снорри. – Эдрис стоял надо мной. – Ни здесь, ни в кратере.

– Должен же он быть где-то. – Я чуть не подумал, не солгал ли Снорри, отправившись на какие-то другие поиски. Может, в следующей бухте есть рыбацкий городок, таверна, тёплые постели…

– Он нашёл пещеру ведьмы, и это плохие новости для всех нас. Особенно для тебя.

Я тут же сел. Страх немедленной смерти всегда помогает находить новые запасы энергии.

– Нет! Слушай… – Я заставил себя говорить не так пронзительно и панически. Слабость навлекает беды. – Нет. Это я хотел, чтобы Снорри отдал Скилфе ключ, но он не соглашался. Скорее всего, когда он выйдет, ключ ещё будет у него. С ним тяжело спорить. И тогда ты сможешь поторговаться.

– Когда человек начинает менять свою историю, становится сложно доверять любым его словам. – Эдрис пристально осмотрел меня, и наверняка этот взгляд был последним, что видели в своей жизни полдюжины человек. Но всё равно, слепой ужас, охвативший меня, когда я впервые увидел их ладью, начал отступать. Есть что-то странное в том, чтобы находиться среди людей, которые по воле случая обдумывают твоё убийство. В путешествиях со Снорри я попадал из одной жути в другую, и с криками убегал, когда мог. Ужас, который внушает мертвец, ковыляющий за тобой, роняя кишки; или холодный пот, в который может бросить от жаркого дыхания лесного пожара – все эти реакции на совершенно чуждые ситуации и есть суть кошмаров. Но с обычными людьми всё иначе. И после зимы в "Трёх Топорах" я даже самых косматых грабителей с топорами начал воспринимать как обычных парней, с теми же самыми болячками, огорчениями и амбициями, что и у любого другого человека, хотя и с учётом того, что лето они проводили в набегах на земли врагов. А когда ты с людьми, которые не питают к тебе особой враждебности, и для которых убийство всего лишь рутина – просто рубанул, а потом протёр оружие – с такими людьми своя смерть выглядит обыденностью. Ты уже и сам почти погружаешься в это безумие. Особенно если ты настолько истощён, что смерть кажется отличной возможностью отдохнуть. Так что я всего лишь посмотрел на него в ответ и ничего не сказал.

– Ладно. – Эдрис, наконец, принял решение, и отвернулся. – Подождём.

Красные викинги разбрелись по склонам в поисках входа в берлогу Скилфы. Эдрис, Альрек и Кнуи остались со мной.

– Свяжите ему руки. – Эдрис уселся у скалы. Он вытащил меч из ножен и начал точить его оселком.

Альрек связал мне руки за спиной полоской шкуры. Ни у кого из них не было сумок, они рассчитывали только на погоню. У них с собой не было еды, кроме той, что они украли у меня. И никакого укрытия. С такой высоты нам было видно гористое побережье на несколько миль во всех направлениях, и океан. Берег и ладья викингов скрывалась за плечом вулкана.

– А она здесь? – некромантша отравляла мои мысли, незваные образы мертвецов постоянно возвращались ко мне.

Эдрис долго не отвечал, а потом медленно повернул голову и посмотрел в мою сторону, криво улыбнувшись.

– Она там. – Он махнул рукой. – Будем надеяться, там она и останется. – Он показал мне меч. – Она дала мне это. – От вида меча у меня заныло в груди, и я содрогнулся, словно вспомнив его из какого-то тёмного сна. По всей длине клинка шла надпись – не норсийские руны, а более плавное письмо, напоминавшее отметины, которые использовала Молчаливая Сестра, чтобы уничтожать врагов. – Убей этим куском стали ребёнка в утробе, и бедолага будет отдан Аду. И станет лишь ждать шанса, чтобы вернуться нерождённым. Смерть матери, смерть любого близкого родственника открывает дыру в засушливые земли, только для этого потерянного ребёнка. И если ты быстр, если могущественен, то весь этот потенциал может родиться в мир людей в новой ужасной форме. – Он говорил спокойным тоном, и сожаление в его голосе казалось неподдельным – но в то же время меня неожиданно окутал холод. Это был тот самый клинок, который убил ребёнка Снорри в животе его жены. Эдрис начал ту грязную работу, которую продолжили некроманты, и которая закончилась, когда Снорри встретился со своим нерождённым ребёнком в сердце Чёрного форта. – Наблюдайте за склонами, юный принц. Некромантша где-то там, и вам совершенно не захочется с ней встречаться.

Альрек и Кнуи обменялись взглядами, но ничего не сказали. Кнуи снял шлем, положив на колени, потёр свой лысый череп и расчесал по бокам ногтями промокшие от пота светло-рыжие волосы. Шлем натирал ему в нескольких местах, ёрзая туда-сюда во время долгого подъёма. Днём всем нам пришлось несладко, и несмотря на ужас моего положения, я кивнул. Зная, что от страха перед словами Эдриса, которые теперь гремели в моей голове, я уже никогда не засну, я всё равно лёг, чтобы дать телу отдохнуть. Я закрыл глаза, отгородившись от унылого неба. Спустя миг меня охватило забвение.