Неприятно, когда тот, с кем торгуешься, даёт понять, насколько ценно то, что у тебя есть для него. На рынке мы притворяемся, будто нам плевать, очерняем то, что желаем, оговариваем это. Келем честно сказал мне две вещи. Что я могу доверять его предложению, и что глупо будет отказываться, поскольку так или иначе ключом он завладеет.
– Чёрная. – Я указал на колонну. – Это дверь в смерть? Врата в Ад?
– Нет, это одна из трёх, которые всё ещё мне сопротивляются. Врата в Ад открылись довольно легко. После Дня Тысячи Солнц они болтались на петлях, и это была первая дверь из тринадцати, которую я изучил.
Я уставился на чёрный кристалл.
– Значит, это врата в ночь. – Даже произнося это, я понимал, что это не так.
– Вы так думаете, принц Ялан? Неужели ваша связь с тьмой стала такой слабой?
– Нет. – Я покачал головой. – Это не она… – Я прошёл к следующему столпу, проводя по нему пальцами.
– Та дверь в Ошим, принц Ялан. Дверь это Колесо, а Колесо это дверь. Мне нужно завладеть этой дверью.
– Синяя Госпожа распахнёт их все, – сказал я. – Она думает, что время дверей заканчивается, и скоро миры будут перетекать друг в друга. Она хочет открыть пути и руководить разрушением, чтобы обеспечить себе место в том аду, который получится в итоге.
– Меня неверно информировали о стандартах обучения в Красной Марке, – сказал Келем, и два паука размером с глаз потянули за сухие уголки его рта, чтобы получилась улыбка. – Вас отлично обучили, принц Ялан. Но Синяя Госпожа действительно хочет лишь повернуть Колесо. Она может добиться этого, открыв чёрную дверь, но чёрная дверь и сама открывается. Она открывается уже сотни лет. Очень медленно, но с каждым годом всё быстрее и быстрее. Каждая открытая дверь, каждая вещь, что переходит из одного мира в другой… всё это ослабляет стены между этими местами, и стены начинают трескаться. Ошимская дверь открывается, а Колесо поворачивается. С ключом Локи Синяя Госпожа могла бы сегодня же положить миру конец, открыв дверь раньше нас. А без него ей придётся надеяться на то, что Мёртвый Король откроет дверь смерти так широко, что треснут стены вокруг неё… и тем самым он повернёт Колесо и возвестит конец всему.
– А за что вы, мастер Келем? – Разговор стал для меня слишком сложным. Мне хотелось лишь ускользнуть с деньгами и получить в своё распоряжение столько лет, чтобы хватило их потратить.
– Принц Ялан, я торговец. У всего есть своя цена. Я покупаю, я продаю. В этом же нет ничего плохого? Покупаю то, что можно купить, и продаю тем, кому это надо и кто может заплатить. Богатые должны получать то, что они страстно желают – уж вы-то с этим согласитесь? С этой точки зрения моя позиция, наверное, достаточно ясна. Я отказываюсь открывать одну дверь, даже ненадолго, чтобы сберечь десятки тысяч золотом. Вряд ли это делает из меня человека, который страстно хочет открыть их все, не так ли? Да, я хочу обладать тьмой и светом, и существами за этими дверьми, но покончить со всем сущим? Что я от этого получу? Да, у меня с Синей Госпожой есть общие интересы, но в этом стремлении я ей не союзник.
Ты был её союзником в другом стремлении, таком же кровожадном, давным-давно. Эти слова рвались с моих губ. Он участвовал в заговоре, в результате которого убили первого Голлота. Может и второй умер по его приказу. Это он направлял Синюю Госпожу, или она его? В любом случае оба запятнали руки кровью Кендетов. И семья Снорри тоже числится среди их преступлений – весь его клан Ундорет уничтожен, и теперь, когда Туттугу умер от клинка Эдриса Дина, от клана остался лишь один человек. А Эдрис – создание Синей Госпожи, и смерть моей матери была в её планах, и моя нерождённая сестра – всего лишь побочный эффект. Перед глазами у меня снова пронеслось видение, как госпожа исчезает в зеркале, и Красная Королева на коленях среди осколков, её дед зарезан, и простыни его постели алые от крови. Возможно, это легендарный гнев Алисы Кендет заразил мою кровь, а может и мой собственный. Да, пламя довольно хилое, но брось этой искре достаточно топлива, и оно заполыхает. Я снова услышал стук – тот самый стук, который регулярно слышал с тех пор, как попал в долговую тюрьму. Здесь он звучал громче, отражаясь среди колонн. Из остальных никто на него не реагировал.
– А вы… – Я умолк, стук раздавался слева от меня. Я повернулся и пошёл назад в сторону Келема и остальных. Келема, повелителя дверей. Келема, отправителя убийц.
Тук. Тук. Тук . Равномерно, ритмично, и всё громче с каждой секундой. В последнее время я слышал этот стук каждый день… когда садилось солнце. Слышал ли я этот звук во время каждого заката с тех пор, как взял ключ? Слышал ли его Снорри, когда ключ был у него, звучал ли этот стук на каждом рассвете с тех пор, как дверь аномагов отделила от нас Аслауг и Баракеля? Тук. Тук. Стук разбудил меня ото сна тем весенним утром в Тронде. Тук. Некоторые двери лучше не открывать.
Читать дальше