Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

Прямо перед нами лежала круглая плита из серебристой стали толщиной в человеческий рост и шириной в десять ярдов. Она была изрыта ржавчиной, хотя раньше я ни разу не видел, чтобы коррозия касалась такой стали.

– Должно быть, древняя. – Сказала Кара.

– Зодчие знали об этом месте ещё раньше Келема, – сказал Снорри.

Под нашими ногами лежала молотая соль, но тут и там виднелись литые камни Зодчих, целые плиты, потрескавшиеся и разломанные.

– Давайте рассмотрим получше. – Я вытащил из кармана орихалк, и запульсировал свет. Там, где соль оставалась нетронутой, стояли огромные колонны, поддерживавшие крышу, и на каждой был вырезан глубокий спиральный узор, так что они были похожи на гигантские верёвки.

– Тут умерло целое море. – Выдохнула Кара в окружавшую нас пустоту.

– Океан. – Снорри пошёл вперёд по пещере. У воздуха был странный привкус – не соль, а что-то из дыма алхимика. И сухость – это место высасывало влагу с мох глаз. Сухо, как за порогом смерти.

– Так как мы доберёмся до Келемовой части копей? – Кара осмотрелась по сторонам, хмуро взглянув на фонари, горевшие в нишах на далёкой противоположной стене.

– Мы уже в ней, – сказал я, убирая орихалк. – Шахтёры, наверное, проходят прямиком туда, где копают. Они не оставили бы столько соли так близко от входа, если бы это не было для них запрещено… к тому же, это было бы выгоднее. И эти фонари… кто станет вот так тратить масло?

– За нами наблюдают. – Хеннан указал на один из дюжин коридоров, ведущих из основного помещения. Я покосился, куда указывал его палец. Что-то замерцало там в тенях.

Снорри направился в ту сторону, и пока он шёл, тварь, наблюдавшая за нами, выползла на свет. Паук чудовищных размеров, сделанный из сияющего серебра. Ноги больше двух ярдов, блестящее тело больше человеческой головы, усеянное рубинами размером с голубиное яйцо и фасетчатыми, как глаза у паукообразных. Он быстро подполз, по-балетному сложно передвигая ногами и по частям отражая наш свет.

– О́дин. – Снорри шагнул назад. Я впервые видел, как что-то заставило его помедлить.

– Интересно, почему серебро? – Кара выставила перед собой свой клинок.

– Почему чёртов паук? Вот нормальный вопрос. – Я отошёл за спину Снорри. Я не против пауков, пока они такие маленькие, что подходят под мой каблук.

– Железо ржавеет. – Кара не отрывала глаз от твари. – Механические солдаты здесь долго бы не протянули. Если только они сделаны не из серебристой стали, как вот этот наш друг.

– Друг? – Снорри сделал ещё шаг назад, и я сдвинулся, чтобы он в меня не врезался.

Паук остановился неподалёку от нас, а потом направился обратно в темноту, откуда пришёл, двигаясь преувеличенно медленно.

– Это проводник, – сказала Кара.

– Куда? – Снорри не шевельнулся. – В паутину?

– По-моему, немного поздно волноваться о том, что мы идём в ловушку. – Кара оглянулась на него со смесью гнева и раздражения на лице. – Вер Снагасон, ты прошёл ради этого тысячу миль, не слушая ничьих советов. Ловушка здесь была всё это время. Ты попал в паутину в тот миг, как взял в руки ключ. Не надо было ему покидать льды. Келем отправил убийц забрать его у тебя, а теперь ты сам принёс ему ключ. На тебе отметина присягнувшего камню, и он притащил тебя к себе. – Она указала на его рубашку с пятном, которую вокруг раны уже пронзали кристаллические наросты.

Кара покачала головой и пошла следом за пауком, подкрутив фитиль в последнем фонаре.

На долгое время наше путешествие свелось к жужжанию и щелчкам механизмов паука, цоканью его металлических ножек по камню и блеску длинных конечностей в свете фонаря. Паук вёл нас вниз по коридорам со стенами из соли, что время от времени выходили в тёмные похожие на пещеры галереи, размеров которых наш свет не мог открыть. Мы спускались по ступеням и по уклонам, где каждый поворот вёл только вниз, никогда вверх. Дважды мы проходили по просторным помещениям, высокие потолки которых терялись во мраке, и поддерживали их колонны природной каменной соли, оставленные на месте залегания. Прочая соль была давным-давно вырезана целыми плитами и вывезена на поверхность, которая находилась неприятно высоко над нами.

В одном из этих залов с колоннами рабочие шахты, ныне уже давно мёртвые, вырезали церковь со святыми. Посреди арочного входа стоял апостол Павел, подняв перед собой белую блестящую руку, чуть разведя пальцы, словно указывал на важную истину. К его груди была прижата библия, а выражение белого лица на белом сложно было прочесть.