Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

– Но… вы же заблудитесь! – Крикнул мне в спину бригадир.

– Сомневаюсь! В конце концов, это мои копи, а надо знать свои владения! – Проводник будет лишь удерживать нас в пределах мест, контролируемых компанией, и не больше нашего будет знать, как пройти в пещеры Келема.

– Вы даже фонари не возьмёте?

– Я… – Всегда нелегко проглотить гордость, особенно такую несносную, как моя. Но страх темноты победил, и резко развернувшись, я вернулся назад за тремя фонарями со стеклянными колпаками, висевшими на крюках под карнизом лачуги. Потом пошёл к остальным, и моё достоинство требовало не торопиться. Но собачий вой, который эти твари издают, завидев жертву, выбил из меня все остатки достоинства, и я, грохоча фонарями в руках, бросился ко входу в шахту.

Шаткие деревянные лестницы, связанные покрытыми солью верёвками, исчезали в каменистой глотке, зияющей в полу пещеры в пятидесяти ярдах от входа. Прямо над ней ослепительно голубым кругом пронзала крышу древняя дыра того же диаметра. Я сунул один фонарь Снорри, а другой Каре.

– Нет времени зажигать! Вниз! – И от страха перед гончими я помчался вперёд, таща Хеннана за собой. Меня не остановил даже зловещий треск лестницы под моим весом. Я в горячке карабкался вниз, а вокруг поднималась поглощавшая меня темнота. Вверху я услышал рычание, скрежет когтей по камню и рёв Снорри, страшнее, чем любого зверя. Что-то пролетело мимо меня, обдав ветерком. Собака, понадеялся я. Ещё немного ближе, и она сбила бы меня со ступенек.

Спустя целую вечность, содрав руки об непереносимо горячие ступеньки, покрытые солью, я спрыгнул на твёрдую землю.

– Вы спускаетесь? – Мои слова потерялись в пустоте наверху, тьму которой пронзал лишь единственный кусочек неба невероятно высоко вверху.

– Да. – Хеннан, где-то высоко.

– Да. – Голос Кары. Немного ближе. – У тебя есть орихалк?

Я отошёл от лестницы, освобождая ей место, и начал шарить по карманам в поисках металлического конуса. Только шагнув, я вступил в скользкую плохо пахнущую грязь и чуть не потерял равновесие. Орихалк никак не находился, и я уж думал, что потерял его в реке, пока пальцы не коснулись металла, который так сильно засверкал, что почти ослепил меня. Пульсирующее свечение открыло несколько фактов: во-первых, изгибы зада спускающейся по последним ступенькам Кары; во-вторых, останки большой тёмной гончей; и в-третьих, то, что я принял за грязь, оказалось внутренностями вышеупомянутой собаки – тварь разорвало при падении. Четвёртый и наименее приятный факт состоял в том, что это был далеко не конец нашего спуска, а скорее узкий уступ, с которого спускались новые лестницы. Весь этот уступ был меньше шести квадратных ярдов и по большей части покрыт месивом из собаки. Мои пятки стояли в дюйме от тёмного и бесконечного обрыва за моей спиной, и я от потрясения снова поскользнулся. Обе ноги вырвались из-под меня и свалились за край. Орихалк выпал из моей руки. Грудь с хрустом ударилась об камень, руки инстинктивно потянулись вперёд, пальцы искали, за что ухватиться, и целую секунду, за которую я чуть не обмочил штаны, я висел на углу планки, плотно прижавшись к обрыву, а мои ноги искали опору.

– Держу! – Кара бросилась вперёд, её рука схватила моё правое запястье за удар сердца до того, как погас свет орихалка.

Казалось, мы висели так целую вечность. Из меня выбило дух, поэтому я не мог подорвать притязания на героизм криками о помощи или мольбами всем богам. В конце концов, когда воздух стал поступать в отбитые лёгкие, я услышал удар кремня по стали, и зажегся фонарь. У лестницы стояли Снорри и Хеннан, Кара лежала в останках собаки, зацепившись ногой за нижнюю планку – и это было единственное, что удерживало нас от смертельного падения.

Снорри потребовалось время, чтобы поднять меня – казалось, ему не хватало обычной силы, и, поднимая меня, он застонал от напряжения, а его рубашка на раненом боку окрасилась тёмным. Когда я наконец поднялся, Кара всё ещё стряхивала с себя самые крупные ошмётки собаки. А ещё я заметил пару кусочков и на себе. Хеннан подобрал орихалк, и я убрал его в карман – мы с Карой уронили свои фонари за край, так что вскоре мне мог понадобиться собственный источник света. Что бы ни затевали люди с собаками, их не было видно на фоне яркого пятна над головой. Я вытер рот, и оказалось, что он весь в крови. Наверное, я прикусил язык, когда врезался в край обрыва.

– Пошли. – На этот раз Снорри полез первым.