Анжела Высокосова - Сила Семи Магов

Рыжик будто ее не слышал. Он продолжал плыть навстречу своей смерти с совершенно идиотским выражением лица.

Люська ухватила его за струящуюся под водой одежду, но и это не помогло, он упорно двигался вперед, таща теперь уже и ее за собой на буксире.

— Манка! Перестань валять дурака! — орала Люська, мотаясь за ним, словно флаг.

Я рванулась к ним и в свою очередь вцепилась в Люську. Теперь мы уже двигались втроем эдаким паровозиком, правда, движение все же существенно замедлилось. Воспользовавшись этим, я оглянулась на Вицемира, не дай бог, и этот идиот попал под чары этой самой сирены. Не понимаю, почему ее пение считается завораживающим? По мне, так это равнозначно звуку визжащей пилы. Впрочем, может, у меня нет слуха, да и у Люськи заодно тоже, или же ее пение действует только на противоположный пол? Слава богу, Вицемир тоже оказался равнодушным к пению. Он поднялся вверх и резко выбросил перед собой руку, из которой крошечным пунктиром вылетел тонкий луч. «Певица» дернулась от удара и следом сразу разлетелась на куски. Рыжик мгновенно пришел в себя и, с недоумением тряхнув головой, беспомощно заозирался. Он словно все еще пребывал в прострации. Один из русалов кинулся прочь, видимо, за помощью. Не дай бог, он приведет сюда морскую ведьму. Два оставшихся русала, неуверенно переглянувшись, осторожно двинулись в нашу сторону, выставив мечи остриями вперед, но, увидев, что Вицемир вновь вскинул руку вверх, тут же остановились.

— Иди за Кругом, — сказал мне защитник, — и не задерживайся. Сейчас сюда явится подмога к нашим русалам.

Я кивнула и, осторожно проплыв мимо русалов, испуганно шарахнувшихся от меня в сторону, проникла в пещеру. Сразу увидев зеленые водоросли у задней стены и узнав их (именно их я видела в Магическом Зеркале), я подплыла к ним. Быстро раздвинув их, я увидела сундук, который тут же попыталась открыть. Бесполезно, он был заперт на замок. Недолго думая, я решила воспользоваться проверенным способом и, достав жезл эльфа, прикоснулась им к замочной скважине. Раздался щелчок, и крышка сундука плавно поднялась. Перед моими глазами лежал долгожданный Лунный Круг, светившийся изнутри таинственным светом. Дрожащими руками я прижала его к груди, как самую величайшую ценность, и выплыла из пещеры. Ситуация снаружи оставалась прежней. Два русала жались в сторонке, с надеждой ожидая помощи. Вицемир подбрасывал в руках уже какой-то черный шар, думаю, больше для устрашения, а Люська с Манкой топтались, если можно так выразиться, будучи под водой, неподалеку от пещеры.

— Ну что? — нетерпеливо, спросила Люська, быстро подгребая ко мне навстречу, и я, победно улыбаясь, вскинула Лунный Круг над головой.

На Люськином лице моим отражением засияла счастливая улыбка.

— Не задерживайтесь! Потом будете рассматривать и делиться впечатлениями! — крикнул Вицемир и, подавая пример, рванул вперед.

Мы дружно поплыли за ним, стараясь не отставать друг от друга. Теперь, когда цель наша достигнута, было страшновато в одночасье лишиться всего.

Мы уже поднимались на поверхность, когда услышали за собой погоню. Едва успев выбраться на берег, я увидела, как в море полыхнула розовая вспышка света, а затем послышался долгий разочарованный крик. Наверняка это была морская ведьма.

Мы лежали животами на песке, торжественно водрузив в центре Лунный Круг, и, склонив головы, любовались им, думая при этом каждый о своем. Круг мерцал мягким переливающимся светом, наполняя мою душу какой-то неизбывной печалью.

Воспоминания роились в моей голове, словно пчелы. Я думала о том, сколько было пережито за все это время! И какими же близкими мы все стали друг другу. Еще я думала о том, что нам с Люськой будет очень недоставать и моего Защитника с его ироничными, порой даже язвительными насмешками, но такого надежного и проверенного, и незадачливого рыжего рыцаря, бесконечно доброго, простодушного, словно дитя, трусоватого, конечно, но в минуты смертельной опасности встающего рядом плечом к плечу. Лунный Круг стал расплываться в моих глазах. Что это? Ах, это слезы, они катились по моим щекам тоненькими дорожками, вызывая в моей душе целую бурю сожалений и какую-то светлую горечь.

Я поднялась с влажного песка и поискала глазами Вицемира. Он тихо парил над нашими головами с каким-то удрученным видом. Впервые я видела его погруженным в собственные мысли, а не в мои. Опечаленным было его лицо, и грустным было его парение.

— Ах, чтоб тебя! Ну как на пакость! — прервал мои мысли огорченный голос подруги, и я тут же закрутила головой в поисках этих самых пакостей.