Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Когда обледенелое озеро закончилось и они оказались в узком проходе меж нависающих утесов, Дори остановил своего скакуна и слез на землю. Кили и Лори последовали его примеру.

– Смелее, друзья! – рыжебородый отстегнул свою секиру от пояса. Заждалась, голубка…

– Кхарне Тегли! – визжали гоблинские предводители. – Кхарне Тегли!

Не требовалось знать их язык, чтобы понять значение криков: «Смерть гномам! Смерть гномам!» Множество уродцев устремилось вперед. Оскаленные пасти, кривые ножи, трофейные мечи, ржавое оружие и никуда не годное облачение – вот чем были гоблины…

Три гнома дрались. Отступали и дрались. Рыжебородый Дори Рубин, старый охотник за сокровищами, и Кили, бывший воитель лейданга одного из оплотов, сражались с неудержимой яростью людей-берсерков или безумных орков. Из-за их спин стрелял Лори, управляясь с арбалетом, должно быть, с самой большой скоростью в жизни, но болтов в чехле с каждым залпом становилось на четыре меньше и вскоре не осталось ни одного. Тогда и Лори взялся за топор.

Гномов спасали скальные выступы, подходившие к самой тропе, по которой они отступали. Много гоблинов не смогло бы там разместиться, и в переднем ряду (если можно так выразиться – гоблины не признавали рядов, атакуя нестройной толпой) одновременно их находилось не более пяти.

Охотники за сокровищами сперва даже не обратили внимания на то, что, отбиваясь, прошли ущелье насквозь и оказались на пороге леса. Теперь окружить их не казалось сложным. Но гоблины почему-то вдруг остановились. Кто-то из них нерешительно сделал шаг вперед, но один из главарей за шиворот затолкал слишком ретивого обратно.

Гномы не понимали, что происходит.

– Икстааре! – взвизгнул какой-то гоблин на своем языке. – Икстааре!

Они лишь кричали что-то непонятное, бессвязное, словно просили охотников за сокровищами не отступать дальше, просили их вернуться… Как же, раскатали свои зеленые губы!

Дори бросил через плечо мимолетный взгляд и с облегчением вздохнул. Они стояли на небольшом холме, и дорога здесь поднималась, поэтому были хорошо видны острые, словно лес копий, могучие стены города. Высокий палисад, сбитый из огромных северных дубов, казался сейчас неприступной цитаделью. Сами того не заметив, гномы прошли несколько иным путем, чем тот, которым они добирались к ущелью Странной Руны, и дорога обратно заняла всего полтора дня – горы любили обманывать своих гостей, подставляя тем под каблуки совершенно иные тропы и перевалы, стоило хоть на минуту отвлечься. Мерзавец Гверкин в своей карте нарочно провел их длинной окольной тропой. Оказалось, что можно было легко миновать и «Путь на Грехенвальд», и руины Тревегара, знать бы заранее. Но кто среди кладоискателей мог бы похвалиться даром предвидения?

Теперь рыжебородому предводителю стал понятен гоблинский крик «Икстааре!»: видимо, дикие горные карлики хорошо познали на собственной шкуре, чем для них чреваты прогулки рядом с северным городом людей Истаром.

Герцогство Истарское. Истар.

Они снова сидели в уютной и уже успевшей стать родной таверне «Вереск» в Граде Рейнгвальда. Здесь было тепло, камин пыхтел своим согревающим дыханием; дымящиеся кружки и кубки, горячие блюда: супы, каши и куропаточки, кабанчики, кролики… Эх! Даже бессловесное наигрывание местного барда на старенькой лютне казалось просто волшебным.

Они снова были в безопасности, снова пили вересковый мед и заедали его вкуснейшей жареной олениной. Все как тогда, перед отбытием в горы… За исключением того факта, что теперь их было не восьмеро – одного гномы оставили там, на Севере, в заснеженных и обледенелых местах, откуда они бесславно ретировались, убегая от грозного Лаграона – ужасного и беспощадного чудовища.

– Ну, что скажете, господа охотники за сокровищами? – Дори хмуро оглядывал всех сидящих за столом. И храброго Кили, и поникшего извечного неудачника Лори, и Долдура, брата погибшего Хонира, и печальных чернобородых близнецов Голари и Конари, и простуженного красноносого Ангара.

Непутевый взял слово:

– Я скажу, друзья мои, вот что… – Он прервался. В этот момент дверь таверны распахнулась. На пороге показался высокий старик в потертом черном плаще и нахлобученной на лоб остроконечной шляпе; за плечами висела дорожная котомка, опирался он на длинный резной посох. Если не знать, что все маги королевства заняты войной, можно было бы с уверенностью сказать, что сюда только что вошел самый что ни на есть настоящий волшебник – такого необычного вида был странник. Не обращая никакого внимания на возможное положение наглого старикашки, гном Ангар разъярился пуще прежнего. Стоило только отвориться входной двери, как тут же воскрес чудовищный кашель, словно поднятый некромантами из небытия. В последний раз Непутевый болел двадцать четыре года назад, и тогда он едва не умер от насморка и режущего, будто мечами по горлу, кашля, теперь все вернулось, поэтому ясно, отчего Дортан был так зол, даже если отбросить их трагическую потерю и минувшие неудачи с поиском клада.